ТТ плюс ТТ: тюменский турист в тобольской тюрьме
Когда-то, лет десять назад, «Тюменская правда» напечатала фоторепортаж «Прощай, тюрьма!». Eго авторы, ваш покорный слуга и фотокор Владимир Комиссаров (ныне глава Сибирского издательского дома), побывали в Тобольском тюремном замке. Тогда он был густо населен: в каменных мешках-одиночках и более просторных камерах жили убийцы и прочий криминальный люд, совершивший особо тяжкие преступления…
И вот — сентябрьское воскресенье залитый солнцем Тобольск, тихо опадающие листья, ветерок с Иртыша й она, тюрьма, уже в качестве музея. Я побывал здесь вновь, со своей семьей и с друзьями.
Вспомнилось, как было страшно, неуютно, непривычно здесь тогда, во время нашей командировки. Конечно, разрешение на посещение тюрьмы (по слухам, одной из трех самых «крутых» в СССР) мы получали в Тюмени, в управлении исправительно-трудовых учреждений.
Одно из самых первых впечатлений от тюрьмы — анекдотическое. Попав сюда, минуя решетку за решеткой, один КПП за другим, мы вдруг увидели… кусок упавшей стены, а за ним — панораму Иртыша. «Ветхое всё, сыплется, — довольно спокойно пояснил сопровождавший. — Хорошо, что нас отсюда переводят. А то — на вышках у нас дамы стоят вместо мужиков. Мужики-то за эти деньги не идут. Ну с дам и спрос другой. Вот, побежит зэк, и ей надо стрелять в него. Выстрелит ли? Или побоится бить по живому человеку?».
На вышках, действительно, дежурили отважные тобольские дамы с карабинами, зорко и настороженно взирая вокруг…
Сегодня сюда пускают всех, кто заплатит за билет (для взрослого стоит полторы тысячи, а для детей — 500 «рэ»). Правда, музея как такового нет — его еще предстоит создавать, вкладывать в него деньги. Говорят, здесь иногда водят экскурсии.
Но мы с возможным гидом разминулись и сами смело двинулись по запретной некогда территории. Наверное, нигде нет столько цифр на стенах — тут их полно: номер камеры — над каждым зарешеченным оконцем. Входим в одно из зданий. Ветхость, конечно, неимоверная. В темном коридоре не горит ни одна лампочка (вот и говори после этого — «музей»). Приходится топать на ощупь и крепко держать сына за руку, чтобы не оступился. По странному совпадению, нас сопровождает какой-то солдат (судя по погонам, не из внутренних войск). Eсть еще посетители, но немного.
Можно открыть любую дверь — но ступать надо осторожно. К примеру, в одной из камер на втором этаже пол провалился, и беспечный или принявший перед экскурсией «на грудь» может ухнуть вниз и сломать себе шею. В самих камерах остались только решетчатые основы узких коек (помнится, что дощатый настил «кровати» упирался в самую стену у двери).
Снаружи, на воздухе, гораздо приятнее. В прогулочных двориках, накрытых сверху проволочной сеткой, можно даже посидеть на железной лавочке — жестковато, но за неимением лучшего… У одной из стен — надпись, что здесь производились расстрелы и захоронения в пору сталинского террора. Л ежат цветы… Это пока все. Eсли и будут мемориальные доски с именами убиенных, то — позже, в более обеспеченные времена, когда деньги найдутся и для того, чтобы уважить мертвых.
Мы поискали тот самый пролом в стене, чтобы увидеть Иртыш с кручи берега — и не нашли: часть тюремной территории перегорожена забором: там, наверное, и ходить небезопасно. Здесь есть подземные переходы, по которым заключенных водили на работу и обратно. Правда, возможностью спуститься на самое «дно» мы пренебрегли — точнее, наши дамы не захотели спускаться под землю…
Тюрьма — она и после своего конца тюрьма. Мрачноватое местечко.