Холодная зима Суходолья
Почти три десятка человек продолжает жить в поселке, который как бы уже отселен и как бы не существует. Люди жалуются на произвол властей, обрекших их на существование в нечеловеческих условиях.
Наша газета много рассказывала о проблеме Суходольского (кстати, неофициально переименованного народом в Мокродольский), часто приводила мнения чиновников (которые не всегда не правы). Но, кажется, еще много рассказов впереди.
Оказавшись в поселке, мы с водителем не сразу поняли, где искать наших героев-зимовщиков — признаков жизни не видно. Двухэтажные дома с дырявыми крышами и пустыми окнами мы миновали (как затем выяснилось, зря) и оказались среди обычных деревяшек.
Василий Нестерович Гусаченок охотна рассказал, что никак не может дождаться, когда МЖК выделит квартиру. На окна будущей хаты вполне можно взглянуть — обещали дать вон там, в одном из двух строящихся домов. Но строят и строят — и конца этому не видно.
Остались жители и в двухэтажном доме возле бывшей котельной. Милиционер, уходящий на пенсию, — как он сам себя назвал, — Александр Попов рассказал, что им здесь совсем ничего не светит. Поселок вроде поделили на две части. Ту, где живет дедушка Гусаченок, отселяют, чтобы строить новые дома. А эта вроде принадлежит совхозу «Тополя» — и где теперь этот совхоз? «Живем без тепла и воды, как ханты», — сказал милиционер.
А потом он сообщил невероятное. В дырявых домах, которые мы легкомысленно миновали, оказывается, тоже живут. Нам пришлось вернуться назад и высматривать признаки пребывания людей. Ничего, кроме пары уцелевших стекол, не увидели, но я все-таки пошел внутрь. Подъезды без дверей, разбитые лестницы, всякий хлам — обычная картина пустующего дома. Двери сплошь в трещинах, открываются с трудом. Одну пришлось слегка пнуть. Вдруг оттуда с лаем выскочила овчарка. Здесь живут!
Ужасающие развалины, тяжелая история. Семья из семи человек: престарелые отец и мать — он болен туберкулезом, она астмой, — сын, дочь, ее муж и двое детей. Им предложили 4-комнатную квартиру на всех. Но по закону для больного туберкулезом положено дополнительное жилье, да и с обменом возникли проблемы. Агеевы-Погребские отказались. Сантехнических удобств их лишили, остался только свет. Пришла зима. Чувствуем, говорят, что замерзаем. Решили согласиться на 4-комнатную. Но квартира, оказывается, уже того, уплыла. Теперь старики ходят в городскую администрацию с повинной. Их записали на прием на 28 ноября.
У соседнего дома стояла белая «лада». «Так это Буториных из первого подъезда», — сказали мне. Буторины, оказалось, тоже держат овчарку. Без собаки здесь нельзя — хулиганы. У Буториных, по словам хозяйки, вышло так. Три семьи получали трехкомнатную квартиру. Разменять ее на три однокомнатные не смогли из-за недостатка квадратных метров. Что делать? Тогда семья затеяла суд с МЖК и вроде бы победила. Но проигравшие подали кассацию. Теперь Буторины ждут своего и мерзнут.
Потом мне сказали, что рядом живет еще одна семья. Дело будто бы в семейных проблемах, из-за которых люди не могут жить под одной предложенной им крышей. Но мне уже хватило сильных впечатлений.
***
фото: ФОТО ИЗ АРХИВА РЕДАКЦИИ