Кризис и ветряная оспа
В программе редакторской конференции в Москве (она состоялась в середине ноября, и, признаюсь, ехал туда с ужасным настроением) были встречи с известными политиками. В том числе с Ириной Хакамадой.
Оригинальный политик одной фразой сняла мои тяжкие раздумья о будущем. Она сказала: кризис, который мы сейчас переживаем, это первый рыночный, первый капиталистический кризис в России…
Давайте остановимся на минуту и медленно повторим еще раз — первый капиталистический кризис…
А теперь вспомним, сколько раз в нашем советском прошлом мы читали о капиталистических кризисах? О кризисах недопроизводства, перепроизводства, черных пятницах и не менее черных вторниках…
Однако годы идут. И когда суммируешь впечатления об этих заморских страстях, поневоле отмечаешь одну, общую для капиталистических кризисов, где бы они ни происходили, черту.
Капиталистические кризисы не продолжаются бесконечно.
Они обязательно заканчиваются, и опять наступает нормальная жизнь.
Не знаю, как вас, а меня эти слова Хакамады и мои собственные размышления немного успокоили. Я подумал, что надо терпеть, что надо работать, что нельзя опускать рук.
Eстественно, что для благодушия нет пока оснований. Нас подстерегает опасность.
Один добрый и давний знакомый на днях минут тридцать излагал мне по телефону свою концепцию спасения России. Он говорил: спасение. А я слышал — опасность. Спасение для Тюменской области, опасность -для России. Рискуя навлечь на себя гнев моего приятеля, я сведу его теорию до одной фразы — «Спасайся кто может!». Он говорил: «Ну их, пора отделяться, сами проживем, они же нас грабят…».
Москва, естественно, грабитель регионов и по определению бяка. Следовательно, зачем нам такая Москва? Нам хватит местной власти, если потребуется, то и местную армию
заведем, местных богатств нам хватит…
Как сезонный психоз, как ветрянка какая-то или ОРЗ, нападает на совершенно разумных людей, и они, будто дети со спичками, начинают играть в города и границы! Я писал уже об этом и готов повторять еще снова и снова — нельзя прожить большой стране без центра. Неужели нам мало примера Союза? В 1990-м году тронулась за самостоятельностью Прибалтика, следом за нею отчалили остальные республики. Не говорю о степени их благосостояния и об уровне счастливой жизни. Но есть хотя бы какая-то идея, которая позволит им сохраниться.
Но что позволит сохраниться, к примеру, Западной Сибири или такому просторному, но рыхлому, бескаркасному объединению, как Дальний Восток? Eго же никто не завоевывал. И он не боролся с метрополией за свою самостоятельность. Как написал недавно Яков Гордин, региональный сепаратизм лишен исторической почвы.
Да, один из моих коллег не устает в своих работах подчеркивать, что Сибирь — особый край, что в Сибири и мужчины, и женщины совершенно особые, другие, не такие, как в остальной России. Возможно, ему это греет душу.
Простите, нет. Люди здесь и физически, и духовно совершенно такие же, как на Брянщи-не, как в Перми, как на Нижней Волге. Возможно, потому и проблемы у нас у всех одинаковые, что мы слишком уж похожи.
Конечно, приятно, когда тебе говорят с экрана телевизора, что ты какой-то особенный. Ну и будь доволен этим — ласковое слово и кошке приятно. Только не надо играть со спичками. Или,как говорят в авиации,- не трогайте без надобности замков и ручек запасных выходов.
Вот если горячие головы уговорят нас разделить страну на несколько десятков курятников, тогда точно найдется какое-нибудь мировое правительство, в существование которого я до сих пор не очень верю. Но это будет уже собственная инициатива.