В коммунистическом стане появились «молодые реформаторы»
Начинающие коммунисты сомневаются в законе Ньютона и правоте старших товарищей.
Тюменским коммунистам незачем устраивать себе конспиративные квартиры. «Явка» у них вполне официальная, в центре города — рядом с авиакассами, по соседству с политическими конкурентами вроде ЛДПР.
Когда меня пригласили на встречу молодые члены тюменской организации КПРФ, я не могла отказаться, — любопытно было, что там внутри, за стандартной вывеской.
Да ничего особенного — красный уголок. Портрет Ленина, бюст Ленина, стенгазета «Солнцу русской поэзии — 200 лет», объявление о том, что тогда-то состоится «школа молодого коммуниста» — диспут: «Приватизация в России. Добро или зло?», и прочая. Eсть еще одна комната, похожая на советскую контору, и кладовка с флагами и транспарантами. В коридоре еще стенд, на котором маленький плакатик, отпечатанный, похоже, на ксероксе, — Сталин с иконой.
В этом стильном интерьере Александр и Володя днюют и ночуют. Правда, я так и не смогла добиться, в чем состоит их основная деятельность. Даже закралось подозрение, что просто тусуются. Потому что наиболее часто в уклончивых ответах моих новых знакомых звучало слово «разговариваем».
«Мы ищем людей, в которых есть какое-то зерно. Вот у нас есть ученый-математик. Когда он лежал в больнице, к нему подошел слесарь. Так этот слесарь стал свидетелем НЛО и задался целью выяснить, как он летает. У него такие расчеты, он полез в такие законы. На первое мая наш ученый с ним встречался, так он до сих пор этой проблемой интересуется. Простой слесарь!»
Eще один ученый, он же военный, поделился с ребятами своими идеями. «Теория у него очень интересная. Она опровергает закон Ньютона. Он готов бесплатно делиться тем, что знает. Так надо использовать эти новые знания! Eсли ученые сомневаются в законах Ньютона, не нам судить, правы они или нет. Это дело ученых. Все должны заниматься своим делом».
Тут мы и подошли к тому, ради чего встретились. Лозунг «Каждый должен заниматься своим делом», к сожалению Александра (а Володя с ним во всем согласен), в их партийной организации не выполняется.
«Непонятно, кому подчиняюсь я, кто подчиняется мне, кто чем занимается. Вот пришел нам компьютер из центра, я говорю — давайте, я буду за него отвечать. Но опять непонятно, что я должен делать. Я не знаю своих обязанностей, своих прав».
О том, что организацию работы надо менять, молодые коммунисты не раз заявляли на собраниях. «И ничего. Тишина. Говорят: подождем до выборов. А в девяносто шестом уже были выборы с нулевым для нас результатом».
«Молодые реформаторы» (надеюсь, я никого не оскорбила этим определением) скупо говорили о том, что именно хотели бы изменить. Технология партработы — это тайна (впрочем, как я поняла, у старших товарищей как раз и нет никакой технологии). «Мы хотим дела» — вот и весь сказ. Дело это, впрочем, должно оплачиваться, должны быть кадровые партработники.
Откуда деньги возьмете? «Это тоже тайна. Скажем так: есть люди, которые согласны дать. Но дать под реальное дело».
Пока коммунисты существуют на добровольные взносы — кто сколько сможет. Могут немного. Основная часть организации — пенсионеры, а среди молодых коммунистов много безработных. Думаю, они с охотой стали бы освобожденными аппаратчиками.
Александр, например, официально нигде не работает. Имеет, как это принято говорить, доходное занятие, но просил не распространяться — налоговая тоже газеты читает. «Я не хочу работать за гроши, не хочу, чтобы надо мной был хозяин, который выпнет меня в любой момент».
Тут пришел дядечка в годах. Я сначала испугалась — пришел, наверное, старший товарищ, застукал, как молодежь несанкционированно с прессой встречается. Но это был казак Виктор Eгорович, «бывший атаман, сейчас заместитель атамана по духовному воспитанию казаков и членов их семей». Он сначала накинулся на ребят — мол, вы, коммунисты, без боя сдал и страну. А затем, выяснив, кто я такая, стал расписывать, какой у них замечательный казачий центр «Кречет». «Четыреста детишек бесплатно занимаются рукопашным боем, ездят в военно-спортивные лагеря. Мы их воспитываем, прежде всего — в уважении к старшим».
Ребята заговорили о том, что они — против насилия. Но народ можно довести. «Люди приходят, просят оружия». Я спросила, имеют ли под собой почву заявления Зюганова о структуре, позволяющей «вывести народ» по первому слову. «Не можем сказать за всю Россию. Но в Тюмени вряд ли что-то есть».
Ну ладно, успокоили.