Худнеппинг
Не подумайте плохого. Худнеппинг – не ругательство. Это просто термин для обозначения нового социального явления.
Автор
Один тюменский бизнесмен, историк по основному образованию, украсил свой дом собственным бюстом. Бронзовая отливка на высоком цоколе изображает хозяина дома в позе древнего римлянина, какого-нибудь Катона Старшего или Плиния Младшего. Гордо вздернутый подбородок, просторная тога обвивает плечи. Только весело вздернутый нос выдает в скульптуре образ нашего земляка.
Нормально. Красиво жить не запретишь. Тем более, если все сделано на собственные деньги.
Другой тюменец на своей даче создал… парк не юрского, а советского периода. Понятно, что не динозавров он там разводит, а лелеет политических мастодонтов. Собрал по разным закоулкам выброшенные за ненадобностью, в связи с внезапной сменой политического курса, гипсовые, бетонные и даже, говорят, алюминиевые бюсты прежних вождей. Некоторые – даже во весь рост и в натуральную величину. Расставил их на огороде среди картошки, капусты и смородиновых кустов – Ленина, Кирова, Карла Маркса и других. Одно время зарился, по некоторым данным, даже на Феликса Эдмундовича, которого в Москве выселили с одноименной площади, но, видимо, понял: транспортировка обошлась бы дороговато.
Тоже нормально. Дело вкуса. Кто любит попа, кто – попову дочку, а кто – мертвый символ ушедшей эпохи.
Но красиво жить хочется не только бывшему историку и любителю соцарта. Только то ли денег не хватает, то ли мысль ни до чего толкового не доходит. А вокруг столько соблазнов – город в целом и отдельные фирмы в частности буквально сорят деньгами. То придумывают какие-то особые фонари и вычурные мусорницы. Высаживают на газонах редкие цветы. То посреди бульвара поставят бронзовые фигуры трех знаменитых клоунов.
«Ах, – думает некто, пуская мечтательные слюни, – как шикарно бы какой-нибудь из этих трех смотрелся у меня в прихожей! То-то Васька из пятой квартиры обзавидовался бы!» Ну, пока Васька из пятой может спать спокойно. Карандаш, Олег Попов и Юрий Никулин прочно принайтовлены к своему основанию. А зуд любителя красивого не проходит. Хочется чего-нибудь эксклюзивного, высокохудожественного. Вон в Питере уже трех или четырех Чижиков-Пыжиков сперли. Тамошние службы, ответственные за облик Петербурга, вынуждены поставить литье легендарного песенного героя на поток. А граждане, уворовавшие народное достояние, тем временем распевают соло в домашней тишине: «Чижик-Пыжик, где ты был? На Фонтанке?» И дальше – прозой – добавляют свои, пока еще неизвестные питерской милиции адреса, по которым Пыжики сейчас проживают.
Наши худнепперы тоже успели отличиться. Сперва сволокли красивую скамейку из Комсомольского сквера. Потом любовную пару в страстном объятьи с Аллеи Молодоженов. И, наконец, металлическую Машеньку из Загородного сада. Выдрали ее вместе с половиной скамейки.
Комсомольскую скамейку нашли. А «бетонных молодоженов» и железную Машеньку пока нет.
Ищут пожарные. Ищет милиция… Ищут давно, но не могут найти. А может, и не ищут, только выдают в прессу уклончиво-утешительные обещания: мол, когда проверим всех, кто был в роковой вечер в Загородном саду, то сразу найдем виноватого. Правда, неизвестно, как отличить посетителя Загородного сада от других граждан, если в этом уголке Тюмени нет ни хорошего света, ни видеонаблюдения?
Обиженные за Машеньку журналисты обозвали случившееся «киднеппингом» – от «kid» (ребенок) и «nap» (хватать). А Машенька хоть и маленькая, но все же не человек. Так, художественное произведение.
Вот и решили мы назвать это преступление «худнеппингом». Не очень красивое слово, конечно. А разве само действие красивое?