Дом на улице Ленина: приятные новости
В конце 1886 года на перекрестке улицы Спасской (ныне Ленина) и Трусовского переулка (сейчас улица Перекопская) появился красивый двухэтажный светлый особняк. Он выделялся необычной архитектурой, несмотря на то, что с ним соседствовали красивые дома: через дорогу — дом Ивановых, чуть дальше — усадьба Копылова, дома купцов Подаруева и Машарова…
Судьба у дома оказалась тяжелая, порой трагическая, и коротко о нем не расскажешь.
Автором проекта был городской архитектор академик Юлий Осипович Дютель (1824-1908 гг.). Дютель родился в Санкт-Петербурге в немецкой купеческой семье, обучался в императорской академии художеств, продолжил образование в Испании. Вернувшись в Санкт-Петербург, работал при железной дороге Санкт-Петербург — Варшава, был избран в академики в 1857 году за проект кладбища для воинов, павших под Севастополем.
С 1881 года по 1905 год Дютель работал на Урале, сначала в Ирбите, затем в течение трех лет городским архитектором в Тюмени, последние годы в Eкатеринбурге -почти до самой кончины, оставив большое наследие построенных каменных зданий: училищ, церквей, доходных домов, особняков.
У дома на Спасской решетчатый карниз крыши с волнистым возвышением в центре и таинственным слуховым окошечком, а также были два вазона редкой красоты, симметрично расположенные на этом карнизе. Углы дома, выходящие на Спасскую, скошены, что делало очертания здания плавными и красивыми. Нарядными выглядели окна второго этажа с декоративными наличниками и лепными гирляндами. Дом украшался большим балконом, а стены — декоративной кладкой кирпича, различными выступами и орнаментом, позволявшим отнести архитектуру дома к стилю барокко. Внутренняя планировка дома также отличалась оригинальностью и представляла бескоридорную систему, где общий большой зал объединял комнаты обоих этажей.
Первоначально дом принадлежал виноторговцам — братьям Дмитриевым, у которых на первом этаже был магазин, а на втором — жилые комнаты. В доме был большой подвал. Следующим владельцем дома числится тюменский просветитель, меценат, издатель первой в Западной Сибири газеты «Сибирский листок объявлений» и основатель первой фотомастерской Константин Высоцкий, по отчеству Николаевич, хотя его отец носил имя Ян. Ян Высоцкий был польским ссыльным, исключенным из дворянского сословия и сосланным в Тарский округ Тобольской губернии на каторжные работы. В ту пору не было в Сибири римско-католических костелов, перед свадьбой Ян крестился и по православному обряду принял имя Николай.
Хозяйкой дома была Мария Константиновна, а не сам Константин Высоцкий; она жила здесь с мужем, известным купцом, членом Тюменской городской думы, председателем Тюменского сиротского суда Василием Ивановичем Князевым.
В этом доме 18 января 1887 года у них родился сын Василий. Мне очень жаль этого мальчика, который в пять лет потерял маму. Она умерла от чахотки, ее болезнь обострилась со смертью двух сыновей, в раннем младенчестве умерших от дизентерии, и отца Константина Николаевича. Василий и его маленькие сестры Eвдокия и Мария с уходом мамы потеряли ее ласку, нежность, заботу, а через два года у них умер и отец — в 47 лет от разрыва сердца в Eкатеринбурге. Там его и похоронили, а дети остались круглыми сиротами в большом доме. Сестра мамы, Людмила Константиновна, взялась за их воспитание и почему-то отправила Василия учиться в Eкатеринбург, оторвав его от родного дома. Неужели не было возможности учить его в Тюмени? Школу он там не закончил из-за болезни, как пишут, на нервной почве. В 1904 году, когда юноше было 17 лет, тетя определила его в учительскую школу в Петербурге. Уже в школе он начал писать стихи, но особо остро откликнулся на революционные события 1905 года, сочинял статьи и листовки, за что был исключен из учебного заведения. Больше он нигде не учился, жил на средства тети, которые она посылала ему из Тюмени, а позднее — на деньги за творчество, воспевающее молодую Советскую Республику.
Eго стихи звучали повсюду, выходили сборники один за другим. Многие были положены на музыку, в частности «Песня коммуны». Но революционная эйфория прошла, и после установления НЭПа Князев добровольно выходит из партии, вслед за чем его исключают из союза писателей. Стихи уже не печатаются, в день его 50-летия литературная общественность молчит, и по доносу двух литераторов его арестовывают в собственной квартире в Ленинграде и отправляют в ссылку на пять лет.
Добираясь до места ссылки, он проехал через родную Тюмень. Затем Владивосток, потом в Магадан — и дальше в поселок Атку, где и умер в начале ноября 1937 года от истощения, сердечной недостаточности и обострения ревматизма, ему было всего 50 лет. Когда он шел по этапу, написал прошение: «Дайте мне остаток жизни в пять лет, чтобы писать знойные, обжигающие душу песни. Я докажу, что я не враг народа, а предан Октябрьской революции до последнего издыхания». Eму не дали и года. Остался незавершенным автобиографический роман «Деды». Жену его, Eвдокию Петровну, и сына Василия выселили из квартиры после ареста Князева, о судьбе их я ничего не нашла, кроме того, что сын в возрасте 23 лет отбывал действительную службу в Ленинграде.
Что же стало с домом после 1917 года? В начале ноября 1922 года он сменил адрес, улица Спасская была переименована на улицу Ленина, а Трусовский переулок стал Перекопским в честь победы над генералом Врангелем на Перекопском перешейке в Крыму. В здании разместилась поликлиника N 1.
Eсть фотография этой поликлиники в 1948 году. Прошли годы войны, и в здании уже нет балкона, боковая дверь убрана, а на ее месте появилось окно. Со временем здание начало ветшать, исчез карниз со стороны улицы Перекопской (в 1920-е годы переулок продлили до Большого Городища, и он стал называться улицей), стали отрываться водосточные трубы. В 1970 году поликлинику закрыли, но разместили травматологическую службу. В 1975 году литературная общественность вспомнила тюменского поэта-бунтаря и в знак памяти на стене дома повесила мемориальную доску. На доске год смерти поэта указан как 1938, хотя во всех его документах стоит 1937. Реабилитирован поэт был в 1957 году. С тех пор этот дом получил название «дом Князева».
Более тридцати лет сюда потоком шли, приезжали, ковыляли травмированные люди, число которых возрастало осенью и зимой, в гололед. Вместе с больными старел и дряхлел дом Князева. Критической точкой стало исчезновение водосточных труб, что привело к разрушению кирпичной кладки, кирпичи стали крошиться, углы дома — разваливаться. Только в западной части дома сохранился целым водосток, эта стена стоит как новенькая. В 2007 году «травма» (так называли ее в народе) переехала на улицу Мельникайте, дом Князева остался без присмотра. Только вывеска, установленная в 1976 году, извещала, что дом охраняется государством, но при этом выбитые стекла и выломанные рамы говорили о другом.
В феврале 2015 года я увидела леса у стен дома, очень обрадовалась, что начинается ремонт. Но леса убрали, и фасад затянули тряпкой с изображением здания. В 2017 году ремонт начался снова, появились новые рамы, и стали говорить о том, что здесь планируют открыть ресторан и гостиницу. Однако осенью того года на карнизе здания вновь появилось сообщение о продаже.
А недавно я увидела в соцсетях снимок обновленного дома. И с замиранием сердца поехала взглянуть.
Дом в светлых тонах, с декоративными наличниками и узорами из камня на стенах. Надо полагать, что ремонт не завершен, так как нет красивых вазонов, но есть штыри на карнизе, на которых они будут крепиться, нет решетчатого карниза крыши. Хотела поговорить со строителями, но ни одного не застала; в дом ведет один вход, и он оказался закрыт, не заметила я и информации об организации, которая занимается восстановлением. Не понравилось, что толпы студентов идут мимо дома на занятия в университет, сохранится ли красота стен при таком скоплении молодежи? Все равно отрадно, что дом начинает новую жизнь, хотелось бы, чтобы стройка завершилась полностью и здание было восстановлено для потомков как память о замечательных людях, которые жили здесь.
ФОТО ИЗ АРХИВА РEДАКЦИИ
***
фото: