Становимся цивилизованной страной
Вот единственное утешение, которое можно вынести из танцевальной ситуации вокруг министерских кресел.
Первый в новой истории правительственный кризис, совсем как у людей.
Конечно, не без российских особенностей, но все-таки, все у людей как.
Заявления об отставке. Переговоры и интриги. Претензии и, что особенно важно, моментальная реакция самого важного барометра — валютной биржи… Как у людей все…
Ничего неожиданного в этом нет. Фигуры в спектакле, который разыгрывается перед нами, хорошо знакомы. Темных лошадок нет ни одной. К внезапностям В.В.Ж. мы быстро привыкли.
Упрямство, несгибаемость и последовательность Гайдара известны еще с 1992 года. И, мне думается, роль «поручика Киже, фигуры не имеющего», но на которого можно списать не только вчерашние, но сегодняшние и завтрашние огрехи, его устроить не могла.
Он ушел. А наблюдатели, насколько можно судить по газетным публикациям, в один голос утверждают, что с уходом Гайдара, Шумейко, Шахрая, Памфиловой, Бориса Федорова правительство перестает быть правительством реформаторов.
Хотя называться таковым оно еще какое-то время будет, но быть — перестает.
Сложно президенту. Он — гарант реформ. Eго слово под многочисленными обещаниями в стране и за рубежом. Но он-то сегодня остается без соратников. Вынужден опираться в своих, да-да, в своих реформах на Виктора Черномырдина. Премьер тюменцам хорошо известен и тоже для нас человек без неожиданностей. Что ни возьми — вкусы, привычки, друзья, советчики…
Изменяется Виктор Степанович не слишком быстро, значит, будут изменяться сами реформы. Многие обозреватели предсказывают, что Черномырдин станет опираться на мощный блок из аграриев и военно-промышленного комплекса. Может быть. Правда, могу предположить, что Виктор Степанович не забыл, не должен забыть, что для директорского корпуса он — один из многих. Что ему удалось выскочить из-за плеча Гайдара, когда того «забодал» съезд в декабре 1992 года. И потому премьеру для достижения своих, еще до конца не обнародованных целей, безусловно, потребуются люди, которые привычно станут смотреть на него снизу вверх.
Этих людей он найдет в регионах. В среде провинциальных политиков, которые были прорабами, председателями райисполкомов, секретарями райкомов в то время; когда он уже был министром. Я думаю, что уже в самое ближайшее время в окружении премьера мы увидим никому, кроме него самого, неизвестных людей. Помните, как важнейший пост топливного министра, освобожденный им самим, В. Черномырдин передал малоизвестному главе администрации из Сибири Юрию Шафранику?
Не могу не предположить, что одной из таких неожиданностей может оказаться тюменский губернатор Леонид Рокецкий. В московских журналистских кругам циркулирует информация, что предварительный разговор об этом у Виктора Степановича с Леонидом Юлиановичем уже был.
Человек сильный, человек с характером, человек, про его словам, безраздельно преданный Тюменской области, — он вполне устроит премьера. Как когда-то устраивал Ю. Шафраника, не любившего своего первого заместителя, но всецело ему доверявшего. Что касается заверений в любви к области, думаю, они не помешают губернатору согласиться на возможные авансы премьера, как согласился на них его предшественник. Политика — дело тонкое. Замечено: чем сильнее о чем-то сострадает человек, тем легче расстается с предметом своего страдания.
Вот. А пока у нас — кризис. Зато как у людей…