Амнистия? Все нормально!
Только невежи или явные провокаторы могли раздуть и продолжают раздувать ту истерию, которую несут в мир средства массовой информации в связи с постановлением Государственной Думы «Об объявлении политической и экономической амнистии».
Известные правоведы и признающие себя таковыми люди, стоящие у власти, знаменитые своими призывами создания правового государства, начисто забыли, что в правовом государстве законы и постановления законодательных органов исполняются, как бы к этим законам ни относились отдельные граждане от милиционера до министра, от домохозяйки до Президента.
Кажется, и нашелся во всей России один законопослушный человек, который безоговорочно исполнил Закон и лишь потом, несогласный с ним, ушел в отставку, показав достойный пример служения Закону, а не лицам, сохранив свою Честь и нравственные принципы.
Какой же поток обвинений, комментариев, кликушеских воплей о конце света хлынул на простого человека!
Убеждают, что Дума чуть ли не превысила свои полномочия, что она виновата в том, что не согласовала, не испросила высочайшего соизволения на такой свой шаг. Но вот же она — статья 103 Конституции РФ, которая к ведению Государственной Думы относит объявление амнистии.
Доказывают ученые мужи, что амнистия применима только к тем, кого признал виновным суд.
По нашему действующему уголовно-процессуальному законодательству право возбуждать дела и прекращать их предоставлено не только и исключительно суду, но и органам предварительного расследования. И это у нас за долгие годы практики правоприменения появились даже специальные термины: прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям и по нереабилитирующим основаниям. И прекращают дела, не дошедшие до суда по этим основаниям.
Разве не знают об этом господа ученые юристы, рассуждающие на темы виновности и невиновности, устанавливаемой только судами? Разве прокурор, заключающий подозреваемого или обвиняемого под стражу, уже не признает его виновным, а прекращая дело, — не объявляет невиновным? И, заметьте, без всякого суда, который лишь один и по Конституции (ст. 49), и по действующему сегодня в Российской Федерации Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР (ст. 13) призван решать эти вопросы.
И еще бросают один упрек -это уже узникам Лефортова — в том, что они «подписались под амнистией и вышли из тюрьмы, а значит, и признали себя виновными». Здесь опять расчет на несведущих. Закон предусматривает, что дело не может быть прекращено по амнистии, если обвиняемый против этого возражает.
И нету меня, например, сомнения в том, что большинство из бывших узников потребует суда. Потому что только суд может дать ответ на вопросы, волнующие общество: кто виноват? откуда летели пули? А ждать несколько лет, когда раскрутится тяжелый маховик следствия, все еще, кстати, так и не подыскавшего необходимых статей Уголовного кодекса РСФСР, да когда еще дело придет в суд,- можно и не в тюремной камере со всеми удобствами.
Но есть еще один аспект этого постановления Думы. О нем не слышно разговоров, не видно аналитических статей, нет и откликов трудящихся. Страшен суд. Страшен суд политический, когда в ходе активного непредвзятого рассмотрения дела обвиняемые превращаются в обвинителей, когда сквозь горы лжи и недомолвок начинает пробиваться правда. А она, правда, потянет за собой не только октябрь 1994 года, но и август 1991-го, и Прибалтику, и Тбилиси, и Баку, и Сумгаит, и Нагорный Карабах. И еще не все танки перековали на плуги, и еще служат Родине генералы, отдававшие приказы стрелять, и еще крепко стоят на виду у всей России и мира люди, посылавшие генералов.
И кто скажет, что страшнее для них: амнистия или распущенная по случаю амнистии депутатская комиссия по расследованию событий 21 сентября — 4 октября 1993 года?