Между прочим, бытие определяет сознание
«…так как в г. Тюмени многие из жителей не содержат в должной исправности и чистоте улицы, позволяют себе сваливать против своих домов мусор и выливать нечистоты; устроенные по обеим сторонам улиц водосточные канавы решительно не очищаются, а напротив также завалены, разными нечистотами, вследствие такой небрежности на улицах в ненастное время образовывается непроходимая грязь, так что ходьба, особенно в ночное время, решительно невозможна и даже опасна»…
Eсли бы не некоторая архаичность стиля, то я легко мог бы утверждать, что эта картинка взята из наших дней.
В минувшие выходные я много перемещался по Тюмени, которая в связи с атмосферными явлениями за пару дней приобрела свой неповторимый, чисто тюменский, облик.
А знаете, что, по-моему, является главной приметой этого облика?
Плохие дороги?
Нет.
Грубость в транспорте? Нет.
Мини- и микрорынки, украсившие центральные улицы всеми мыслимыми цветами и конфигурациями дамского белья?
Тоже нет.
Самое характерное для Тюмени — обочины. То есть те кусочки городской земли, где по законам природы и требованиям ГАИ должно зеленеть траве, сверкать промытым дождем каменным ограничителям движения, цвести цветам (в зависимости от времени года). Ничего такого, как вы сами знаете, в Тюмени нет. Зато в изобилии — грязь. Густая, сочная; тягучая, ползучая. Иногда мне кажется, что тюменская грязь — некая одушевленная субстанция, которая живет совершенно самостоятельной и не зависящей от нас с вами (а уж от коммунальных служб и подавно!) жизнью. Размещается, где хочет. Ползет, куда хочет. Заливает, что хочет.
Могу назвать вам адреса, как пелось в популярной песне про дворцы и вокзалы.
Например, улица Харьковская, магазин «Мебель». (Я называю предприятия и организации не для того, чтобы’ обвинить их, а чтобы читатель мог определиться по местности). От самых стен популярного магазина и до асфальта — метров пятьдесят. И все эти метры — няша и каша. Вроде бы под «няшей-кашей» должна быть и асфальтовая площадка, но поди поищи ее!
Улица 50 лет Октября, район индустриального института. Виноват, уже нефтегазовый университет, но грязь все та же. А там, где эта улица меняет свое историко-революционное название на военно-воздушное и превращается в улицу имени прекрасной летчицы Полины Осипенко? Увы, и там все то же.
Я хотел было прибавить к моему «черному» (под цвет природного явления, о котором идет речь) списку еще улицу Бабарынку, которая в любом конкурсе займет сразу все три первых места. Но что говорить о Бабарынке, которая и улицей-то стала случайно, которая по-прежнему являет собою все ту же Воронинскую дорогу, поскольку цивилизации этой магистрали не хватило.
…Эка невидаль, скажет читатель. Грязь в Тюмени! А где же еще ей быть?
Понимаете, некоторое время тому назад у меня сложилось, видимо, ложное представление, что в Тюмени что-то начало меняться, что классические тюменские суглинки стали возвращаться туда, где им быть положено: во сады и огороды. Но… октябрь уж наступил, уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей, и пока не дохнул осенний хлад, тюменская машина времени снова переносит нас на 122 года назад, в март 1874 года. Тогда на собрании городской Думы и прозвучали слова, которые я позволил себе процитировать.
И в заключение два пассажа.
1. Не могли, что ли, Eрмак и последовавшие за ним воеводы Мясной да Сукин в своем неукротимом движении на восток пройти еще верст 100 и «поставиша град Тюмень» на месте нынешнего Заводоуковска?
2. Мне жаль детей, которые растут в убеждении, что утопающий в грязи город — самая естественная форма человеческого бытия.