Золотое сечение Нерки
Лучше поздно, чем никогда. Я, конечно, знал, что литератор редкостной красоты и трагической силы, один из лидеров ненецкой литературы Анна Павловна Неркаги — на пороге своего золотого юбилея. Поскольку в Союз писателей ее приняли еще в 1977 г., она попала в официальные справочники этой организации с датой рождения 15 декабря 1952 г. В 90-е эти справочники не выпускались.
И вот тюменский издатель Юрий Мандрика после наших споров уточнил у Нерки (ласковое прозвище) настоящую дату -15 февраля 1951 г. Сообщил он про это недавно, и, хотя с опозданием, «Курьер» поздравляет с юбилеем одного из ведущих писателей Севера, чье имя хорошо известно в глобальном арктическом пространстве, чьи книги переведены на европейские языки.
Писательская и человеческая судьба Неркаги — уникальный пример сложного и драматического единства творческого и нравственного поведения. Она — дочь северного народа, создавшего естественно-природную цивилизацию два тысячелетия назад. Образ жизни, согласный с природой, с эволюционным развитием. Более того, современные культурантропологи — Крис Тернер (США, Аризона, университет), Eвгений Попов (Уральский научный центр РАН) и другие — считают арктические народы наследниками предшествующей нам цивилизации, погибшей в космической катастрофе около 12 тысяч лет назад. Выжили немногие, в том числе и северяне. Свои аргументы в этом ключе изложил Анатолий Омельчук в книге «Частное открытие Сибири».
Запас прочности у ненцев и обь-угорских народов был таков, что они сумели наладить жизнь в зоне тайги и тундры, оттесненные агрессивными племенами в пятом веке н.э. в эпоху великого переселения народов с юга Сибири.
Неркаги.родилась в семье из именитого княжеского рода, подчинившегося советским порядкам и относительно сносно жившего до начала 60-х гг., когда наша техногенно-урбанистическая цивилизация двинулась на Север за нефтью и газом. Но если, к примеру, в Австралии, на Аляске, в Канаде аборигенов перестали ломать через колено, смогли сохранить их уклад, то в СССР в силу идеологии единой исторической общности — советского народа — ненцев тащили в новый «рай» самым грубым образом. Они оказались на грани вырождения.
Неркаги, как и многих молодых северян, через интернат оторвали от родных корней. Увлекшись новизной города и техническими чудесами, она мечтала стать геологом, поступила учиться в Тюменский индустриальный институт. Студенческая общага, веселые компании все больше отделяли ее от родных.
После телеграммы о беде в семье Нерка уехала домой. В поселок Лаборовая в верховьях реки Щучья в Байдарацкой тундре. 128 км от Салехарда. Места особые, со смягченным микроклиматом, с неописуемой былинной красотой отрогов Полярного Урала. Так что поэзия и проза жизни здесь скорей дружили, чем враждовали. Однако родню надо было спасать от пьянства и равнодушного отношения к бытию. Нерка припала к истокам, но увидела много грязи и запустение. Не смогла расчистить родник. Вернулась в город и по примеру части образованных северян взялась за перо. Описывать драматическую встречу — но… в тюменской квартире.
Eе литературным учителем стал известный писатель Константин Лагунов. Он ободрил и помог Неркаги в самые трудные дни разлада с самой собой. Eму, как долг за доброту и веру, она посвятила повесть «Белый ягель» (1995). А тогда (1975) в альманахе «Самотлор» были напечатаны главы первой повести «Ани-ко из рода Ного». Героиня, вернувшись на север к умирающему отцу, не может решить — оставаться или обратно в город. Она забыла материнский язык, не выносит оленьего запаха, ей уже ближе городская жизнь.
Но то героиня, Анико, в Нерке же все сильней звучал зов предков. Вспоминались родные слова и легенды, возмущало советское искажение народной истории. На одном дыхании она пишет повесть «Илир» (1979) — «про мальчика-уродца, который своей судьбой доказал, что земля и человек — едины» (из интервью Неркаги). Повесть стала вызовом властям, ибо скрытые богачи в тундре не перевелись, и в основу сюжета была положена история, когда Майма берет к себе мальчишку из бедных родственников. Современный васкуй-богатей превращает Илира в сторожевого пса. Подростка спасает дружба с несчастной, доживающей свое собакой. Так что в бедах своего народа Неркаги винит и его самого. j
В 1979 г. отец остался один. Нерка — в Лаборовой. Утром он вспоминал историю своего рода, свою жизнь, вечером пел эпические сказания (ярабц). «Я поняла, что и в тундре люди умеют чувствовать и мыслить» (из интервью). Неркаги становится культпросветработником, ее чум с благами культуры мотается по тундре. Она пытается поднять людей с колен, беря из чужой цивилизации все лучшее. Находит мужа, работает «как лошадь: в качестве культпросветработника и как ненецкая женщина». Ибо жила в чуме свекрови: «И я как сноха обязана была раньше всех встать, натопить печку, напилить дрова, вскипятить чай и сделать еще массу дел… Чем занимался муж? Он как настоящий человек охотился и оленями занимался» (из интервью). Эти годы (1979-1985) вылились в трагическую повесть о вырождении северян («Белый ягель», 1995). В перестройку Неркаги с друзьями организует первые пикеты на Ямале против строительства железной дороги к Бованенково. Дело чуть не кончилось кровавым столкновением. Строители боялись потерять высокие заработки, а на экологию им было плевать. После 1991 года Неркаги создает в Лаборовой фермерское хозяйство. Она «бросила вызов-уравниловке. Причем когда власть что-нибудь не успевала довезти в Лаборовую, народ за хлебом и мясом бежал к Неркаги, мол, выручай, спасай оленеводов от голода, а когда достаток появлялся — сразу писательницу обвинять: вот куркули в тундре завелись» (из статьи Вячеслава Огрызко).
Сейчас хозяйство Неркаги упрочилось, но усилился разлад в отношениях с северной интеллигенцией. Да и не было никогда особой любви, ибо возвращение Нерки в тундру, ее реальные мирские и духовные хлопоты о возрождении народа стали вызовом. Никто из коллег из Салехарда ее примеру не последовал. Более того, после выхода в свет историософской повести «Молчащий» (1996) собрание местных культуртрегеров осудило Неркаги за отход от веры и обычаев предков. «…Теперь я считаю, что к Богу может прийти каждый… мысль о Боге — самая первая и самая последняя мысль человека… С Библией познакомилась совсем недавно… в 1992 году я удочерила девочку… пришла к выводу, что самая чистая, светлая и созидающая любовь — это любовь к ребенку… я как никогда была счастлива… через полгода девочка умерла… я… призвала на помощь всех богов, которые, как мне казалось, раньше помогали. Но девочка умерла. Потом я услышала, что Христос был распят, чтобы человечество имело пути к спасению. Моя девочка… была распята, чтобы спаслась я» (из интервью). И она написала «Молчащего». Ибо у людей начала гнить душа. Молчащий — северный Иисус. Самим приходом сюда указующий выход. И молчащий он. потому, чтобы люди осознали смысл его прихода. Сами. Чтобы очистились и заново стали учиться искусству жить достойно на земле.
Судьба Неркаги — залог ее права на такую книгу.
Книгу о вере, которая преображает грешный мир ради его блага.
***
фото: