По следом копыт
В 1998 году не верилось, что бьеннале «Золотой Конек» станет главным событием театрального сезона. Как говорится, ничто не предвещало.
И вот уже пятый фестиваль на горизонте.
Первый был областным, участвовали шесть театров. Приглашенные критики, в основном москвичи, морщили носы: мда, негусто, и выглядит как-то не очень, и пахнет чем-то не свежим. Впрочем, они были осторожны в высказываниях. За исключением председателя жюри Eвгении Розановой. О, она дала прикурить! По словам Eвгении Тихоновны, наши музеи намного живее театров, а директора театров намного интереснее, чем спектакли. Эта характеристика — резкая, но отчасти справедливая — не отразилась на судьбе музеев, зато упомянутые директора получили фестивальную награду.
Наибольшее количество золоченых статуэток досталось Тюменскому драмтеатру. «Ага, — сказали обиженные, — для того и затеяли здесь фестиваль, чтобы самих себя хвалить!» Однако наша «драма» быстро покинула пьедестал, фортуна продолжала улыбаться одному лишь Алексею Паненкову, главному художнику театра. Жюри отметило его сценографию в «Нахлебнике» и «Ревизоре», костюмы в «Убийстве Гонзаго».
Нижневартовский «Барабашка» и тюменский «Ангажемент» сразу угодили в любимчики. Думаю, критики радовались новым театрам как детям и закрывали глаза на профессиональные просчеты. Это не отменяет мастерства Леонида Окунева, которому дважды присудили приз за лучшую мужскую роль, и конфуза «Барабашки» на четвертом фестивале («Югорские сновидения» были столь ужасны, что никаким энтузиазмом не замаскируешь).
Тобольская «драма», напротив, каждый раз подвергалась разгрому. Отношение к этому театру немного изменилось на прошлом фестивале. Постановка «С любимыми не расставайтесь» не могла претендовать на призы, однако жюри поощрило актеров пусть не деньгами, но хотя бы добрым словом.
Наиболее загадочной представляется фестивальная судьба Тюменского театра кукол и масок. Началось с того, что постановщика «Сэмбо» Григория Гольдмана лишили награды за режиссуру. Именно лишили, демонстративно: жюри отменило только эту награду, остальные запланированные призы были вручены. Не утверждаю, что режиссура Гольдмана великолепна, однако «Сэмбо» признали лучшим спектаклем, отметили сценографию, наградили актера. То есть, получается, спектакль по всем показателям хороший, а вот режиссер подкачал. На следующем фестивале Гольдмана растоптали в пыль за «Сказку о рыбаке и рыбке». (Да, потом еще устроили круглый стол в обкоме по культуре: обсуждали кризис режиссуры. С тех пор, понятно, режиссура в Тюмени начала процветать).
Вопросов много, но они неизбежны, пока существует конкурс. С одной стороны, конкурс — привлекательная сторона фестиваля, а с другой -источник раздора и сплетен. Осложняет ситуацию то, что фестиваль — открытый, нет предварительного отбора участников, следовательно, велики перепады уровня, и конкурентами становятся спектакли, в иных условиях несопоставимые.
Однако пора закрыть дверь в прошлое и перейти к прогнозам. Какие постановки могли бы участвовать в очередном фестивале?
У театра кукол и масок один вариант: «Ищу свою принцессу». Спектакль скучный, но красивый, сделан профессионально.
В «Ангажементе» — «Марьино поле».
В тобольской «драме» две постановки, достойных представлять этот театр на «Золотом Коньке»: «Конек-Горбунок» и «Игроки».
Самый щедрый урожай — в Тюменском драмтеатре. «Дядя Ваня», «Игры на заднем дворе», «Зима», «Сторож». Также, с точки зрения сценографии, заслуживают внимания «Моцарт» и «Деревья умирают стоя».
Подождем. Eще не вечер. Точнее, еще не весна.
***
фото: Анта Колиниченко и Вениамин Панов в спектакле «Деревья умирают стоя»