За окнами – август…
«Здравствуй!» – Золотой шар просунул свой цветок между створками дачной калитки, когда я отпирал замок, собираясь ехать на работу. Золотые шары цветут – один из первых признаков подступающей осени. Есть и другие. Влажная от росы дачная дорожка. Розовые пятна зреющих яблок, очень немногочисленных в этом году. Уставший от постоянной стрижки газон – в августе газонокосильщик чувствует, что он, наконец-то побеждает упрямую и всесильную траву.
Правда, наивные розы все еще на что-то надеются и тянут вверх тугие бутоны. Смешные розы – прихватит первый заморозок, и бутон останется бутоном. Впрочем, что с розы возьмешь – пришелец в сибирском краю, она не знает здешних строгих обычаев. Только-только сама радовалась солнцу или легкому дождю, радовала садовника. А тут негаданно пришла пора кончать праздник, надо заботиться о коробке, в которой после срезки ствола и побегов хозяин заботливо укроет красавицу, укутает нетканым материалом, потом всю зиму станет подсыпать сверху снега… Словом, та же сказка – то ли о царевне-лягушке, то ли о спящей красавице. Впрочем, то и другое – отложенная встреча. И белое облако клематиса осыпалось, растаял в прошедшем июле его тонкий аромат, вместо цветков – седые пушинки. Тоже красиво. И тоже многозначительно. Зато дикий виноград, облепивший фонарный столб, по-прежнему в силе. Размахивает на ветру молодыми побегами, ищет за что бы уцепиться, подтянуться, запутать, раскинуться… И только на уровне земли несколько предательских красноватых листьев знают, что и для этого красавца близится финал.
Только яблокам и грушам еще рано думать об уходе. Они день за днем все круглеют, набирают вес и объем. Помню, как уже в начале зимы заметил в путанице ветвей забытое яблоко. Отогрел чуть-чуть в руке, откусил и едва не задохнулся от брызнувшего в нёбо сока, и сладко заныли зубы.
Тук-тук – стучал ночью по крыше дождь. Тук-тук – напоминала о себе близкая осень.
Под такой перестук почему-то вспоминаются печальные картинки из далекого прошлого.
В такие же дни ровно сорок лет назад отвалил от тобольской пристани теплоход ВТТ-110 с бригадой радиостанции «Юность» на борту. В составе бригады – композиторы Ян Френкель и Владимир Шаинский, молодая и оттого малоизвестная певица Алла Пугачева, несколько очень известных тюменских геологов. Все плывут в Горноправдинск, на первый областной слет молодых геологов, нефтяников и строителей.
И вот вечер. Френкель садится к роялю, что стоит в салоне теплохода, играет и подпевает сам себе:
Скоро осень. За окнами август. От дождя потемнели кусты… Николай Никитич Ростовцев, отец тюменской нефтяной геологической науки, директор института ЗапСибНИГНИ, смотрит в темное стекло, за которым скользит невидимый нам берег. У него какое-то отсутствующее лицо. И я почему-то спрашиваю моего друга, геолога Гришу Острого:
– О чем думает Ростовцев, а? – Жизнь-то прошла, – тихо отвечает Гриша, которому всегото едва за тридцать.
Не пройдет и трех лет, как Гриша погибнет в автокатастрофе. Николай Никитич переживет его на десять лет.
***
фото: моя наивная роза