Не повторяется такое никогда!
Я с нежностью вспоминаю три с половиной года, проведенные в дружеских стенах «Тюменского комсомольца». Написать некое цельное воспоминание, историю от начала до конца в духе хорошего голливудского сценариста, не представляется возможным – тогда многое оставшееся в памяти и драгоценное по-своему (серьезное или смешное) будет принесено в жертву одному-единственному.
Пойду путем начинающего журналиста, каким я был тогда, в середине 70-х годов, – «галопом по Европам»! Это лишь записи на полях блокнота – но какие важные и неповторимые!
Итак, не забыть… Как я попал в «Тюменский комсомолец». О, по-своему уникальный случай! Пригласили на работу в «Красноярский рабочий», где трудились университетские друзья-однокашники. Засобирался, задержался на денек в Свердловске – и Слава Максимовских после честно распитой дружеской бутылочки убедил меня, что надо ехать в Тюмень, в «Комсомолец». И я поехал! О чем, кстати, ни разу не пожалел…
Первый неудачный вояж в Тобольский район – помчался в гости к фронтовику и… не застал его дома, в деревне – куда-то уехал… Главный редактор «ТК» Константин Елютин тогда меня пожурил как старший брат. И больше я себе такой «лажи» не позволял. Ехал, находил и писал…
Дорогой моему сердцу Самотлор… Полюбил бывать в комсомольско-молодежном РИТС N 4, на промысле, которым руководил Сергей Муравленко, сын знаменитого нефтяника и руководителя Главтюменьнефтегаза. Там, помню, еще был замечательный парень, оператор по добыче нефти, о котором я писал отдельно – Леша Лешин… Где-то он сейчас?
Не забыть Незабравку-Незабудку – эффектную молодую женщину с огромными огненными глазами (истинно так!). Она была невесткой начальника болгарской строительной группы в Тюмени, и этот необыкновенный статус помог ей найти временную работу в «ТК». Писала она по-русски не очень хорошо, и редакционные «переводчики» весьма охотно помогали красивой Незабудке. Вот только сохнуть по ней не стоило: ее муж Тошо был еще более рослым, просто могучим – и связываться с ним, естественно, никто не хотел… Да, еще вспоминаю мастику (анисовую водку), которую я попробовал в доме Захариевых-младших. Вкус специфический!
Похищенное шампанское… Тогда оно было дефицитом. И вот Саша Роменский перед новогодней вечеринкой в редакции выставил несколько драгоценных бутылок за окно, воткнул в снег… Только мы их и видели! Редакция располагалась на первом этаже здания у кинотеатра «Космос», напротив тогдашней гостиницы «Турист» – бойкое место! Кто-то во дворе высмотрел наше шампанское и беззастенчиво увел. Роменскому досталось по первое число… Пили мы что-то другое.
Володя Хрущев… Мой друг и сосед по комнате в общежитии. Здесь же, рядом с редакцией. Гдето он теперь? Следы теряются в Челябинске… А тогда он был заведующим отделом писем и «ловеласом поневоле»: после развода никак не мог обрести новую любовь. Однажды в его отделе появилась некая ослепительная блондинка с такими длинными ногами, что казалось, что они растут прямо от шеи… Эмоциональный и одинокий Хрущев не смог равнодушно взирать на такую красу в двух шагах от своего рабочего стола. Погладил ее по коленке – и редакция услышала кокетливый, но преднамеренно громкий вопль дамы. Расстроенный Хрущев пришел к Елютину и сказал: «Или я, или она». Елютин выбрал Хрущева.
Кстати, именно Хрущеву я обязан знакомством со своей женой Альбиной Васильевной. Как-то он предложил познакомиться с девушками-студентками индустриального института. И привел их в редакцию… Это была поистине историческая встреча. Шафером на свадьбе, правда, был не Хрущев, а другой журналист «Тюменского комсомольца» – мой друг Саша Роменский.
Самая мучительная и трудная работа… Это было, когда некие умельцы из Харькова пропагандировали при участии ЦК комсомола свои спортивные снаряды для «городков здоровья». Мне, заведующему отделом спорта и военно-патриотического воспитания, пришлось пойти в гостиницу и несколько часов со слов украинского гостя записывать технические характеристики этих снарядов – винты, гайки, сантиметры и метры… В «Тюменском комсомольце» был напечатан разворот с чертежами и подробнейшим описанием. С гайками я тогда не напутал – иначе мне самому бы точно что-нибудь открутили!
Если говорить о репортаже, который не хочется вспоминать, то это был огромный, на целый разворот, богато иллюстрированный снимками, материал «Мы согреем эту землю!» – о приезде в Нижневартовск очередного отряда для Всесоюзных ударных комсомольских строек. Ребят собирали по всей Средней Азии, возможно, добровольно-принудительно… Я, увлеченный явлением «восточных ребят» на Тюменском Севере, расписал их прилет и первые дни работы эмоционально и пафосно. «Отличный материал!» – похвалил главный редактор Елютин… Потом, правда, я узнал, что вскоре значительная часть отряда, не выдержав испытания стужей и не слишком комфортными бытовыми условиями, покинула город у Самотлора. Такая возможность моим репортажем не предусматривалась.
… Человек из витрины. Вот кем я был в «Тюменском комсомольце». И не я один. Потому что мы сидели в помещениях, предназначенных под магазин. И мой стол стоял прямо против… стеклянной стены. Проходящие девушки сильно отвлекали. А они, минуя магазин «Эфир», вдруг удивленно обнаруживали в соседней витрине темноволосого и слегка усатого, но, надеюсь, симпатичного молодого человека, бойко шевелящего пером.
Вот так мы и работали – на виду у всего города.
«Как молоды мы были…» И еще, из другой хорошей песни: «Не повторяется такое никогда». Это про меня. И про всех нас – «Тюменский комсомолец» конца 70-х годов, когда жизнь казалась прекрасной и вечной.
***
фото: сотрудники редакции на лыжной прогулке. Слева направо: Марина Гордиенко, автор этих строк, Людмила Костко и Валентин Самойлик; таким я был тогда (под комсомольским значком еще один, побольше – память о пребывании на хоккейном чемпионате мира-1978); моя будущая жена Альбина в редакции «ТК» – историческая встреча и снимок на память.