Великий Немой нарушил молчание
В исторический день — в августе 1932-го — эра немого кино еще не ушла. Задержалась на какое-то время — в роли давней и привычной соседки, увы, стремительно стареющей рядом с юной красавицей, бойкой на язык.
Беглое знакомство с информационными источниками весьма смутило: они называют три разные даты, когда в Тюмени открылся кинотеатр «Темп», ставший городским, — 1930-й, 1932-й и даже 1934-й. Какой же верить? За истиной я отправился в Государственный архив Тюменской области. И получил доступ к заветной папочке — четвертым в маленьком списке.
Итак, 14 августа 1932-го появился приказ за номером 59, где уполномоченный Уральского областного кинообъединения М. Клюкин извещал всех заинтересованных лиц, что «в связи с открытием нового звукового кино «Темп» считать штат такового укомплектованным. с 1 августа с.г.» Уполномоченным директором был он сам, Клюкин, с окладом 300 рублей в месяц.
Почти одновременно с первым появился еще один документ за той же подписью. В нем назван день, когда кинотеатр в бывшем доме купца Брюханова на улице Республики вступил в эксплуатацию — 8 августа.
Примечательно, что под этой крышей одна муза сменила другую: с 1920-го здесь размещался театр им. Ленина, позже названный Камерным. Уже после переезда на хорошо знакомое нам место на углу Первомайской и Герцена он получит название городского театра. И тоже не навсегда.
Самое первое рекламное объявление о кинопремьере в «Темпе» тюменская газета «Красное знамя» опубликовала 14 августа 1932-го — крохотное, в самом низу последней, четвертой страницы. Показывали фильм «Две встречи». Первый сеанс начинался в половине четвертого дня, а всего их было четыре.
Название премьерной картины ничего не говорило, что только подогрело мое любопытство. Фильм, снятый режиссером Яковом Уриновым, повествовал о чекисте, который, приехав на юг в гости к другу, узнал в его супруге. бывшую жену белогвардейского полковника. Финал выдержан в духе истории о Павлике Морозове: сотрудник ЧК умирает от сердечного приступа, но его боевой товарищ исполняет свой долг, передав подругу жизни стражам революции.
Сегодня вряд ли кто-то сразу вспомнит и другую ленту той поры — «Златые горы» (она шла следом за первой). Название с точки зрения повальной бдительности, к которой тогда призывали власти, выглядит довольно сомнительным. Но сам фильм режиссера Сергея Юткевича не допускал двух толкований, рисуя образ бывшего крестьянина, который, попав на питерский завод 1914 года, выбирал большевиков и их идеи.
. Самая громкая премьера была, впрочем, еще впереди: в октябре того же 1932-го в Тюмень придет «Путевка в жизнь». Вот пароль, который немедленно вспомнит каждый большой любитель отечественного кино. Первый советский звуковой фильм, надолго переживший свое время. Может, из-за своей нестареющей и всегда трогательной темы, актуальной и сейчас: дети-беспризорники.
Главную роль исполнил Николай Баталов, который вскоре станет заслуженным артистом РСФСР. Увы, новой звезде кино суждено погаснуть всего через несколько лет: в 1937-м актер умер от туберкулеза. Его путь продолжит племянник Алексей, народный артист СССР, герой многих знаменитых картин, в том числе единственного отечественного фильма, удостоенного Золотой пальмовой ветви Каннского кинофестиваля, — «Летят журавли».
Вернемся в Тюмень. Любопытно, что параллельно продолжал трудиться кинотеатр «Октябрь», верный Великому Немому. Но в 1934-м там случился пожар, и последствия, видимо, были серьезными, коли сотрудников «Октября» в срочном порядке стали переводить на другую работу либо увольнять.
Городское звуковое кино, действительно, было центром притяжения. Судя по распоряжениям директоров «Темпа», борьба с безбилетниками велась неустанно. А равно и с ловкими кассирами, которые ухитрялись продавать волшебные квиточки у себя на дому.
Иногда рушились карьеры и более высокопоставленных лиц. Так, 8 мая 1933 г. в приказе по областному кинообъединению сообщалось, что директор Копылова уволена «за невыполнение финансового плана, необеспечение твердого большевистского руководства, допущение незаконного расходования государственных средств».
Возникали и житейски-проблемные ситуации. К одной привело банальное отсутствие своего угла у киномеханика Комаровского, «устроившего себе квартиру в комнате отдыха при аппаратной». Ему предписали немедля ее освободить и подыскать съемное жилье.
И уже совсем как анекдот в духе рассказов Зощенко воспринимается ночное происшествие с местным пожарным, решившим гульнуть по-купечески — в «пьяном виде» и с «неустановленной девицей». Его быстренько уволили. Тут вам не златые горы и реки, полные вина!
Но бывали и иные приказы, пусть и перенасыщенные риторикой того времени. К примеру, к годовщине Октября неизменно давали премию. И скромная уборщица наверняка радовалось редкостному для нее отрезу шелка. А мужчин могли поощрить. гитарой. Если не умеешь играть — научись. Все лучше, чем прикладываться к бутылке. Пили, кстати, довольно много, если посчитать все записи, связанные с зеленым змием. Ну да за это не сажали.
. А вообще, если говорить об удовольствии от самого кино, то все тюменские пути поистине сходились на угол улиц Республики и Дзержинского. Тут звучали и лучшие мелодии 30-х, где труба и тромбон уживались, как в хорошей коммунальной квартире, со скрипкой, пианино и даже виолончелью. Не случайно местный ансамбль назывался ни много ни мало — симфоническим оркестром. Музыканты начинали работу в 16 часов и играли перед началом каждого сеанса вплоть до 22.00. И танцевать тут было можно. Причем те, кто выходил в круг, имели своеобразную льготу — доступ к вешалке для верхней одежды!
Еще больше веселья лилось с экрана. Вспомнить только уморительных «Веселых ребят» с Леонидом Утесовым и Любовью Орловой или «Волгу-Волгу», где Орлова составила роскошный дуэт с Игорем Ильинским. Музыкальная комедия вообще была в чести: народ призван был радоваться жизни, и искусство тому способствовало.
Летом 1936-го в «Темпе» впервые провели кинофестиваль. Выбрали пять звуковых фильмов — «Чапаев», «Веселые ребята», «Юность Максима», «Цирк», «Гармонь». И еще один немой — «Вражьи тропы» (он был посвящен классовой борьбе на селе в пору коллективизации).
Газета «Красное знамя», нечасто писавшая о кино, тут преисполнилась рвения и отслеживала каждый из трех дней фестиваля, подчеркивая, что специально для него собрали крестьян из окрестных деревень. После каждой картины проводилось ее обсуждение. Так, в одной из заметок сообщается: «Колхозники задавали много вопросов о Чапаеве, о гражданской войне. «Очень хорошая картина. Побольше бы таких!» — говорит колхозница Ембаевского сельсовета Молодчикова».
Параллельно на экране и вокруг него существовала и иная реальность — мрачная, пугающая, призывающая держать ухо востро. Кинохроника изобиловала сюжетами о «вредителях» и судебных процессах, о происках империализма и постепенно сгущающихся тучах над Германией, грозящих расползтись по всему миру.
И тут явилась на свет принципиально новая советская картина под названием «Если завтра война.» (1938).
Возможная сшибка двух миров произойдет на территории врага, который нападет первым, но получит сокрушительный отпор. Так утверждали создатели фильма. Среди соавторов сценария отметим журналиста и поэта Михаила Кольцова. Поставили картину три режиссера — Лазарь Анци-Половский, Ефим Дзиган и Николай Кармазинский.
Была щедро использована хроника маневров Красной армии — легкие танки на земле, «ястребки» в небе. Герой-пограничник с ручным пулеметом сдерживал до прихода подкрепления вражеские цепи в касках времен Первой мировой и с винтовками наперевес. Потом вся страна поднималась на бой, а в добровольцы записывались даже седые буденновцы…
В одной из батальных сцен появлялись реальные знаменитые летчики — один из первых Героев Советского Союза Михаил Водопьянов, спаситель папанинцев, и его тезка Громов: они бомбили противника, повергая в панику и бегство. Вклеили в фильм и документальные кадры со Сталиным и наркомом Ворошиловым.
Что касается будущих звездных актеров, но в этой ленте сыграл маленькую роль «умного солдата» будущий полковник Зорин и народный артист СССР Всеволод Сана- ев. Это он говорит пленному седому генералу в странно скроенном кителе, показывая на небо, усеянное силуэтами наших самолетов (рисованными, возможно, за неимением такого количества реальных машин): «Вы думали, мы нищи? А у нас их — тыщи!»
Увы, то был фильм-обманка, миф, легенда о войне-прогулке почти без потерь и перерастании ее в мировую революцию.
Впрочем, грозовой 1941-й пока не наступил. Еще играет музыка, а в «Темпе» показывают новую прелестную картину «Моя любовь» с участием уроженки Тобольска Лидии Смирновой.
Так славно очутиться на этой по-своему заповедной территории, где, по свидетельству архивиста и краеведа Майи Андреевны Смирновой, было и уютно, и красиво. Вверх вела лестница с дубовыми перилами, а на площадке между первым и вторым этажами стояло зеркало, которое не могли миновать без остановки ни солидные тюменские дамы, ни обыкновенные девчонки.
Слушали оркестр и предвкушали то зрелище, которое ждало за порогом зрительного зала. Ах, как это было хорошо и спокойно! И не думалось ни о чем плохом. И все тревоги мира оставались снаружи, за той пограничной линией, которую зорко стерегли часовые на входе.
* * *
О том, как работал «Темп» в годы Великой Отечественной, расскажем в нашей газете на следующей неделе.
Автор благодарит за большую помощь в подготовке этих очерков сотрудников Государственного архива Тюменской области и лично Наталью Леонидовну Галян.
***
фото: Рисунок с афиши одного из самых знаменитых фильмов 30-х годов — «Чапаев»;Бывший дом Брюханова, чей архитектурный облик был сильно изменен в советское время и где размещался «Темп».