Дорога даже в тысячу ли начинается с одного шага
Окончание. Начало в N 89.
Одним из них оказался Кенан — двадцатитрехлетний канадец, студент архитектурной академии. Просто случайно встретились взглядами и разошлись, а через пять метров он догнал меня и спросил, не учусь ли я в местном университете. Узнав, что я малолетний турист, постарался скрыть свое разочарование и все же пригласил на чашку кофе. Кофе мы пить не стали, зато посмотрели все самые красивые (по мнению Кенана) архитектурные сооружения, включая женский университет Ихва. Я спрашивала, насколько плох мой английский, а он делал вид, что очень даже неплох. Eще именно благодаря канадцу я полюбила делать уроки у ручья Чхонгечхон. Он показал мне это чудесное место в центре города — ручей, некогда замурованный в подземном туннеле, а после вскрытый и превращенный в оазис.
Кенан помог мне прошерстить все самые модные районы в поисках носочков и очков, потому что качественные очки и стильные носочки — это неотъемлемая часть корейского образа жизни (и вообще корейского образа), то, без чего нельзя представить Корею. Тут все носят очки. Ну а носочки — это требование гигиены: все знают, что в корейских домах в обуви не ходят. Так вот носочки должны быть не просто чистыми и целыми, но и модными — украшенными рисуночком или надписью. Я купила себе, в частности, пару носков, на одном из которых написано «орын паль» («правый носочек»), на другом «уин паль» («левый носочек») — и теперь скажите мне, что они одинаковы! Когда в академии устроили Korean buddy day, я познакомилась с Мён Гын Каном. Вообще-то его следовало бы назвать Кан Мён Гыном, поскольку в корейском языке фамилия предшествует имени, но он сам представился «неграмотно» — раз уж мы, иностранцы, так привыкли. Простой кореец, отнюдь не рафинированный кей-попер, он помогал мне правильно произносить слова и выражения. Оказалось, он немного учил русский и радостно говорил мне: «Добрый день», «Спокойный ночь». В отличие от остальных сеульских друзей, он всю жизнь прожил в Корее и потому оказался идеальным гидом по столице. Когда в очередной выходной мне пришла в голову идея съездить в Сокчо, я предложила Мён Гыну присоединиться, и он помог мне купить билет и спланировать день. Eсли честно, планировать было особо нечего, но все равно.
В Сокчо мы побродили по берегу неожиданно холодного моря, ловя на себе изучающие взгляды не привыкших к туристам редких прохожих, поели супа с сырой рыбой (я сопротивлялась, но мой товарищ сказал, что это главное, что нужно попробовать в Сокчо), послушали кажущуюся необычной после Сеула тишину, обсудили, что слова «вода» и «пада» (море по-корейски) созвучны и уехали. Мама говорила мне по скайпу, что в Сокчо находятся ворота национального парка Сораксан, поэтому она и посоветовала мне туда съездить, но Мён Гын сказал, что парка нет. Не могла же я спорить с корейцем в его естественной среде обитания.
Зато от Мён Гына я узнала обо всех проблемах жизни в Сеуле, в первую очередь о том, как сложно найти работу. Так сложно, что каждый второй скачивает на смартфон специальную программу, загружает туда свою анкету и каждое утро узнает, будет ли он работать сегодня и если да, то где и кем. Такая система фриланса очень удобна и популярна: так Мён Гын работал и укладчиком плитки, и охранником, и волонтером на общественном мероприятии для инвалидов, и разносчиком газет… Одно непонятно: почему выпускник вуза вынужден мостить дорогу и разносить газеты вместо того, чтобы работать по специальности?
Дальше маме лучше не читать. Каждый вечер в кон це рабочего дня я возвращалась в гошивон, созванивалась с родителями по скайпу, желала им спокойной ночи — и шла на улицу, потому что упустить свою любимую часть корейской жизни просто не могла. Надо напомнить, что в Сеуле я жила в районе Хондэ, про который говорят, что он никогда не спит. Здесь повсюду уличные музыканты, каждый со своей аппаратурой: кто кого перекричит, перепоет, переиграет. Со стороны кажется, что это поразительная какофония, однако, когда выбираешь кого-нибудь одного и подсаживаешься поближе, оказывается, никакие другие звуки не мешают.
Сидишь себе, слушаешь, думаешь о своем, перебираешь только что купленное тоненькое колечко со звездочкой, потягиваешь какой-нибудь экспериментальный напиток из супермаркета (экспериментальный он для меня, а так обычный напиток фабричного производства — например, холодный молочный чай с авокадо). Тактично даешь понять периодически подсаживающимся познакомиться юношам, что тебе нет восемнадцати, после чего они, как правило, удаляются. Но не все. Так я познакомилась с немецким бэкпекером Озканом. На тот момент он путешествовал с рюкзаком уже полтора года, а на следующий день после нашего знакомства должен был уехать в какое-то новое место. До пяти утра мы разговаривали обо всем на свете и шатались по переулкам Хондэ от одного ларька с газировкой до другого. Потратили всю мелочь на автоматы с плюшевыми игрушками, а потом устроились около одного гитариста. Парень исполнял что-то джазовое, а мимо изредка проползали одинокие гуляки, пошатываясь и еле передвигая ноги.
С одним из музыкантов мы стали хорошими друзьями. Eго зовут Джеймс, и он корейский канадец. Или канадский кореец, как вам угодно, словом — человек, полжизни проживший в одной стране и полжизни в другой. Благодаря Джеймсу я побывала в парке в глубине Хондэ, куда стекаются те, кого полиция выгоняет с главной улицы. Больше скажу: благодаря Джеймсу я побывала в этом парке и не пострадала. Он помог мне провести две последние ночи так, как мне хотелось, то есть с пулькоги (корейским барбекю), зеленым чаем латте, разговорами и даже караоке-автоматом, куда бросаешь монеточку на определенное количество песен и закрываешься в комнате со звукоизоляцией, чтобы не бояться, что тебя услышат.
Но главное — с уличными музыкантами.
Музыканты были последними, с кем я разговаривала в Сеуле перед отъездом домой. В пять утра, когда я брела с чемоданом в сторону метро, чтобы ехать в аэропорт, я увидела их в ресторане на Хондэ, поедающими лапшу. Они помахали мне ручкой и пафосно сказали, что забудут меня. На самом деле они хотели сказать, что НE забудут меня, но немножко запутались в грамматике английского языка.
Это мне потом Джеймс объяснил. Думаю, если мне доведется снова приехать в Сеул, то первым делом я отправлюсь в район университета Хонъик слушать моих музыкантов.
ФОТО АВТОРА
***
фото: Памятник старины возле Сеул-стэйшн;Маяк в Сокчо;C Мён Гыном;Уличные музыканты в районе Хондэ.