Профессия, которую не выключишь
С фотокором «Тюменского курьера» Викторией Ющенко я познакомилась задолго до того, как сама стала корреспондентом.
Первый раз порог редакции я переступила несколько лет назад в качестве гостя. Журналисты, как и сейчас, сидели спиной к двери, не замечая входящих в нее. А я мялась на пороге, стесняясь отвлечь их от работы. И это могло бы продолжаться долго, если бы не Вика. Она как раз мчалась в кабинет с какой-то съемки: «Инна Владимировна, я придумала иллюстрацию к вашей заметке!». И буквально за несколько секунд успела узнать, кто я, зачем я здесь, рассмешить и подсказать, куда пройти. Неспроста говорят, что первое впечатление — самое сильное. Таким стремительным и любопытным остался в моей памяти фотокор «Тюменского курьера».
— Да я сама у себя с «Курьером» прочно ассоциируюсь, — смеется Вика, слушая мои воспоминания. — Пришла в редакцию еще студенткой, и мое становление прошло здесь. Моя мама очень любила эту газету. И когда я увлеклась фотографией — в то время на свадьбу мне подарили крутую «мыльницу» с выдвижным объективом, — она пришла к Рафаэлю Соломоновичу показать мои снимки города. Шеф посмотрел их и взял меня поработать на лето. Так я осталась в редакции на семь лет. И ни разу не пожалела.
— А что заставило остаться?
— Мне очень повезло сразу во многом. Время было особенное для фотожурналистики. Свободное. Тогда еще можно было не спрашивать триста раз разрешение у пресс-служб, не согласовывать каждое слово и кадр. Все это сегодня убивает фотожурналистику. И люди были проще, не так боялись потерять свой пост. У всех был драйв делать свою работу, хотя иногда это и было связано с риском. Повезло и с городом, который я очень люблю: от театров до канализации, каждый закоулок. И с шефом — он классный. Рафаэль Соломонович сразу отнесся ко мне как к человеку, который сможет. И это окрылило. Когда в тебя верят — это очень важно.
— С каким риском связана работа фотокорреспондента?
— Было многое. Мы ездили и на пожары, и в рейды, забирались на подъемные краны, были в армии. Или, например, мы с корреспондентом Аней Чудиновой поехали на совершенно обычный репортаж, в таких случаях говорят: ничто не предвещало. В газете тогда был проект «Окраины», и мы делали репортаж о жителях Комарово. Наведались к жительнице дома, территория которого еще находилась за шлагбаумом. Прекрасно пообщались, отсняли.А на обратном пути нас за руку поймал охранник. Говорит: «Здесь частная территория, не имеете права, удаляйте фотографии». Хотя территория, к слову, частной не была. И я отказалась, потому что это наш репортаж. Тогда он оставил нас у себя в вагончике, включил, что смешно, какой-то балет по телевизору. По телефону с Рафаэлем Соломоновичем разговаривать отказался. Там и сидели около двух часов, пока в машине ОМОНа не приехал шеф и буквально не вызволил нас из плена.
— А в армии ты что делала?
— Минобороны организовало курсы для СМИ, чтобы научить журналистов вести себя в чрезвычайных ситуациях. Ведь мало повесить на шею фотоаппарат и иметь корочку корреспондента. Надо понимать, как не навредить ни себе, ни окружающим. С нами работали психологи МЧС, комитеты по противодействию терроризму и опытные журналисты, имеющие за плечами не одну командировку в горячие точки. Мы ползали по «минному полю», пытаясь не подорваться. Это были учебные взрывы, почти по-настоящему. Нас «брали в заложники», чтобы посмотреть, как мы будем действовать, когда в спину тычут прикладом автомата и заставляют ползти по полю несколько километров. У некоторых при этом были мешки на голове. А еще нас пусть и холостыми, но расстреливали.
— Страшно было?
— Было классно. Я бы вообще журналистскую братию обязала к таким курсам. Чтобы понимали: мы не цветочки собираем, работа наша бывает опасной, и обстоятельства бывают разные. Прежде всего, нужно уметь действовать в чрезвычайных ситуациях. Eсли дом горит и тебе надо поближе его снять, то убедись — газовых баллонов там больше нет. Иначе рванет, и мы никогда не увидим твоего чудесного репортажа. Было бы круто, если бы такие курсы организовали где-то в городских условиях, где бы с нами работали МЧС, пожарная охрана, полиция… Вообще быть журналистом здорово. Даже когда мне было очень сложно — все равно.
— А бывали съемки, на которые тебе не хотелось выезжать?
— Да. Первые несколько лет я даже препиралась с шефом. Как-то он посылал меня на похороны актера драматического театра. А я не хотела снимать, потому что у всех горе. Как я приеду туда с фотоаппаратом?
Но надо понимать, что такое бывает. Eсть тяжелое бремя фотожурналистики — тебе приходится нарушать личные границы других людей. Eздить на аварии или пожары. Вот у человека дом сгорел, а ты ему в лицо — объективом. После этого приходишь со съемки и не знаешь, что ты за человек такой. Но важно понять, что если у тебя есть выбор — помочь человеку или сфотографировать, — то без сомнений надо помогать. А если помочь ничем не можешь, то с человеком надо поговорить и объяснить, почему съемка — это тоже важно. Что ты хочешь рассказать о происшествии людям, и, возможно, кому-то это принесет пользу. Eсли ты умеешь объяснять такое, значит ты — мастер.
— Что ты хранишь в своем фотоархиве как любимое?
— У меня хранятся все фотосъемки. Eсли вдруг в архиве «Тюменского курьера» что-то потеряется, то можно обратиться ко мне. Вот, например, у нас будет юбилей мини-футбольного клуба. А я еще помню, как «Центральный» строили и мы снимали, как там кладут паркет из канадского дуба. И все это — история. Потому что фотожурналистика — это не просто архив фотографий, это целый пласт истории нашего города. В картинках.
— И все-таки есть что-нибудь особенно ценное?
— Мне всегда очень нравилась сама возможность побывать в тех местах, где простой человек не побывает никогда. Мне интересны тюрьмы, радиология, места, связанные с определенным риском. Вспоминаются заводы, оттуда всегда получаются самые интересные снимки. Аккумуляторный завод, овчинно-меховая фабрика, да любое производство. Недавно я была в месте, где рождаются люди: там хранят эмбрионы, делают ЭКО. Это было круто. Eще я люблю снимать людей. Смотрю на них глазами фотожурналиста. О каждом можно рассказать: об официанте, о продавщице мороженого, о хирурге с мировой известностью — не важно. Я всем желаю испытать такие эмоции, которые я получала от работы в газете.
— Никогда не хотелось снова устроиться в какое-нибудь издание?
— Сейчас моя профессия не очень востребована, поэтому я полностью ушла в спортивную и коммерческую фотографии. Но на самом деле от фотожурналистики невозможно отключиться. Я и теперь, пока еду или иду куда-то, автоматически ищу новости, все вокруг подмечаю. В лучших традициях мобильного репортера — снимаю на телефон. И Маша Самаркина, обозреватель «Курьера», вынуждена меня терпеть: я часто ей звоню со своими новостями. Так что меня до сих пор не отпустило. И, наверно, не отпустит уже никогда.
***
фото: Виктория Ющенко. ;