Защищать— значит действовать
Накануне Дня защитника Отечества мы поговорили со Степаном Киричуком, депутатом городской думы, председателем постоянной комиссии по городскому общественному самоуправлению председателем областного совета ветеранов, о том, как этот праздник и само понятие патриотизма воспринималось в годы его юности, и что изменилось сейчас.
— Степан Михайлович, не кажется ли вам, что патетическое отношение к празднику 23 февраля снизило эмоциональный накал?
— Время поменялось. Стало более технологичным, хватким, практичным или, как сейчас говорят, продуманным. Хорошо это или плохо? Это — реальность. Из своей жизни помню два ярких эпизода, связанных с пониманием, что такое в то время был патриотизм.
Первый — как мы вступали в пионеры. Жил я тогда в небольшой, на 70 дворов, деревне Мазуры, которая от райцентра Кобрин была в 40 километрах. Чтобы в Кобрин попасть, надо было одиннадцать километров до автостанции Запруды идти пешком, а потом — на автобусе. В тот день в апреле прием в пионеры в Кобрине назначили на десять утра. Чтобы успеть, мы, деревенские ребятишки — четыре девочки и пять мальчиков — встали затемно и без всякого сопровождения пошли пешком до станции. Кстати, до этого на автобусе никто из нас не ездил, только на комбайне или на тракторе. Когда добрались, оказалось, что утром нет обычных автобусов, только междугородные. Девчонки чуть не плакали. Кассир, узнав, что мы едем вступать в пионеры, решила помочь, упросила шофера одного из междугородних автобусов, чтобы взял нас, разместил хотя бы в проходе между сидениями.
Второй эпизод похож на сборы в санаторий на море главного героя фильма «Любовь и голуби». Провожали меня всей деревней, только не на курорт, а учиться в Брест, в железнодорожный техникум. Женщины с гордостью говорили: «Манин-то Степка поступив кудысь учиться». Три дня деревня эту новость обсуждала. Тогда это тоже был патриотизм — учиться, получать профессию, становиться грамотным, образованным, добиваться своих целей. Тогда бы вряд ли поняли тех, кто сейчас считает, что достаточно просто написать на заднем стекле автомобиля «Спасибо деду за победу!», ездить и размахивать флагами.
В наше время почти все парни служили в армии. Отлынивать считалось позорно, не по-мужски. Как выпускник железнодорожного техникума я проходил службу в железнодорожных войсках. Депутат областной думы Сергей Михайлович Медведев тоже в них служил, и майор запаса Eвгений Борисович Заболотный, председатель Тюменской городской думы. Когда был помоложе, я немного стыдился, что прошел железнодорожные, а не танковые войска, но сейчас этим горжусь.
— Когда вы были маленьким, ветеранов войны было еще много… Как их чествовали тогда?
— Рядом с нашей деревней Мазуры стояли еще две, которые входили в колхоз «Большевик» — Демидовщина и Худлин, между ними находился дубовый гай гектаров на десять. Все праздники, чествования ветеранов там и проходили. В Белоруссии в конце февраля тепло, но еще не настолько, чтобы можно было сидеть на земле, поэтому из чистых струганых досок сколачивали длинные столы. Мужчины надевали лучшие рубахи. Помню, мама говорила отцу: «А ну иди, на тебя подивлюсь». Женщины приносили к столу кто чугунок с картоплей, кто тарелку соленых огурцов, кто домашней колбаски, кто квашеной капустки. Приезжал на бричке или на «победе», если земля просохла, председатель колхоза, до сих пор помню его фамилию — Плашкевич. В таких празднованиях чувствовалось единение, общее понимание того, как надо жить, трудиться, уважать старших, чтить ветеранов. Хотя те, кто воевал, не очень любили рассказывать о войне, для них это были тяжелые воспоминания. Мой отец, который был пулеметчиком, старался избегать таких разговоров. Как и наш тюменский Василий Прокопьевич Малков, гвардии капитан, командир батальона, полковник в отставке, многолетний председатель городского совета ветеранов. Он прошел несколько фронтов, начиная от Сталинградского и заканчивая Первым Белорусским. Это был человек абсолютной справедливости, говорил прямо, что думал, что необходимо сделать, чтобы исправить положение и помочь людям. Он имел право этого требовать. И не отступал от своих убеждений.
Другой пример — Дмитрий Иванович Носов, ему было стыдно что-то просить для себя. Но именно он в конце 90-х — начале 2000-х создал такой ветеранский актив, который позволил в 2002 году установить на площади Памяти мемориал «Свеча». Горжусь тем, что удалось открыть этот комплекс в память о тех, кто защищал Отечество. На прошлой неделе прошли мероприятия, посвященные выводу советских войск из Афганистана, был митинг, пришли не только те, кто воевал, но и матери, вдовы, дети, внуки тех, кто с той войны не вернулся. У нас в городе несколько тысяч военнослужащих, которые когда-то прошли Афган, Чечню, другие локальные войны.
— Много ли осталось участников Великой Отечественной войны?
— Сейчас в областном совете ветеранов их 137. Всего 137 на весь юг Тюменской области! Радует только то, что почти каждый месяц в этом году мы чествуем ветеранов-долгожителей. В начале года, например, отмечали юбилей Михаила Андреевича Никишина, потом было несколько столетних юбиляров в Ялуторовске, Нижней Тавде, Заводоуковске.
— В вашем представлении защищать — это действовать или флешмобы устраивать?
— Необходимо и то, и другое. Как бывший железнодорожник могу так сказать: если надо поменять семь шпал, а поменяли шесть — это плохо. Но если поменяли восемь — тоже ничего хорошего. Надо точно семь. Тут все понятно. Как и завод, который дает план по выпуску деталей. Но город — не завод и не железная дорога, когда достаточно стрелку перевести и поедешь в другую сторону. В мэрии только действовать — недостаточно, надо еще информировать людей о том, что сделано: через газеты, телевидение, флешмобы, личные встречи — методы могут быть разными. Любое действие публичной власти должно сопровождаться информационно. Сейчас говорят так: если что-то сделано, но общество об этом не знает, считай, что ничего не было.
— А как в армии?
— Современные вооруженные силы — профессиональные и высокотехнологичные. Армия постоянно учится, совершенствуется. Надо обязательно рассказывать, как это происходит, как она к защите отечества готовится — и в новостном формате, и в спортивном, и даже в развлекательном. Какую прекрасную идею, например, придумали в Минобороны — проводить соревнования по танковому биатлону. Многие страны теперь в них участвуют. На фоне непростой международной обстановки населению страны необходимо знать, чем живет российская армия, как она обеспечена материально, какова ее боеготовность. А для армии действовать — значит проводить учения, повышать навыки подготовки, отрабатывать взаимодействие.
— Можно ли назвать движение волонтеров одной из форм защиты отечества?
— Защищать можно и нужно разными методами. Медицинская сестра или врач в красной зоне -не меньшие герои, чем пулеметчик на фронте. Примеры трудового героизма показывали тюменцы и во время войны. К нам было эвакуировано два десятка заводов. Нашему городу доверили сохранить и тело Ленина, тогда это было чрезвычайно важно. В 90-х годах он был другой, но не менее ответственный. Когда к Геннадию Райкову, председателю городского совета народных депутатов, обратились с вопросом, сможет ли Тюмень принять рижский ОМОН, он моментально принял решение. Это был смелый поступок. Чтобы омоновцам дать жилье в доме на Червишевском тракте, мы договаривались с директором завода, который строил эту девятиэтажку, а потом еще несколько лет рассчитывались за эти квартиры. Защита городской власти тем ребятам была необходима, как и поддержка горожан.
То, что делают сегодня молодые и не очень молодые люди как волонтеры — тоже очень важно. И не только для тех, кому они помогают, но и для всех нас. Важен сам посыл, само желание помогать.
— Но ведь иногда желание помочь есть, а возможности — нет…
— Возможности надо искать прежде всего представителям власти. Eсть законодательные несуразицы. Много лет, например, обсуждают, давать или нет дополнительные льготы «детям войны». И до сих пор не пришли к единому мнению. Или, например, странная ситуация складывается с ветеранами войны. На замену или установку памятников тем, кто умер до 1992 года, государство дает деньги, а тем, кто ушел из жизни позже, -нет. За полгода, как возглавляю областной совет ветеранов, у нас уже было три таких случая. Умерли супруги, участники Великой Отечественной войны, умерли позже 1992 года, их родственники обратились к нам за помощью, а мы -к одному из руководителей предприятий. Пришел к нему на прием, не успел договорить, а он: «Скажи, сколько надо?». Людей отзывчивых у нас много.
Eсть нерешенные проблемы и с участниками локальных войн. Трудно объяснить, почему льгота на проезд — региональная: стоит переехать в другую область, и она не действует. Но ведь статус у военнослужащего остался тот же. Он же в «горячих точках» защищал не отдельный регион.
Остаются вопросы по медицинскому обслуживанию участников локальных войн. Обеспечение лекарствами, реабилитационные мероприятия для ветеранов Великой Отечественной войны выполняется в полном объеме. Но те, кто прошел Афган или Чечню, просят об особых условиях лечения и реабилитации. Тех, кто выводил своих товарищей из-под обстрела, нельзя приравнивать к тем, кто пилил сосны в стройбате… Законодателям надо внимательней отнестись к этой группе.
Недавно разбирались в истории одного ветерана локальных войн. Он страну защищал, получал медали за храбрость, но когда заболел, руки опустил. Волонтеры обратились в областной Совет ветеранов, через правительство Тюменской области нам удалось проблему решить. Теперь ветеран находится на лечении в клинике Илизарова. У него появилось желание жить, а мы почувствовали, что наш совет может решать серьезные вопросы. В состав нашего совета входят депутаты областной думы Виктор Рейн, Сергей Медведев, Фуат Сайфитдинов. Минимум два раз в год с нами встречается Сергей Корепанов, председатель областного парламента. За полгода уже дважды с нами встречался губернатор Александр Моор. Ветераны не обделены вниманием.
— Что для вас сейчас защита Отечества?
— Это — многогранная, многовекторная работа. Только сердце может подсказать, поступаешь ты правильно, или кого-то еще не услышал, не смог понять или забыл. В Тюмени, в Тюменской области многое делается, и то, что не решено сегодня, непременно будет решено.