Цирк уехал, она осталась
Среди цирковых программ, которые ездят по стране в разные города на гастроли, есть такая практика -нанимать танцоров балета на месте. Так цирк пришел в жизнь Варвары Хлюстиной. Пришел в начале июня прошлого года, когда в город приехал цирковой мюзикл на воде «Одиссея».
Руководитель балета концертной программы решил воспользоваться магией соцсетей и написать танцевальным коллективам города. Варвара — хореограф-постановщик танцевального коллектива «В квадрате», — получила приглашение на кастинг.
— Мы познакомились с директором цирка, обменялись контактами. И вот с тех пор мы уже участвовали в четырех цирковых программах. После той, первой, на воде, была итальянская со слонами и тиграми и династией итальянских дрессировщиков. Они действительно говорили на итальянском! Потом была программа госцирка «Тропик-шоу» с экзотическими номерами -все было такое жаркое, африканское, полураздетое. И последняя программа — это театрализованное цирковое представление «Девочка и слон». Она забрала мое сердце, потому что там есть сюжетность, есть связки, воздух, режиссура и повествование, которое ведет зрителя к какой-то мысли. А зачем еще тогда выступать, если не вести к какой-то мысли?
Подготовка к каждой программе в среднем занимает около недели, а основная сложность, с которой сталкиваются приглашенные танцовщицы — как ориентироваться в пространстве манежа.
— Ты выучила вправо всю хореографию, а потом тебя повернули к другому сектору, который танцует влево. Назовем это геометрией построения танца и работой со зрителями. В цирке близкий контакт, в отличие от сцены, там всегда есть невидимая стена. А в цирке ты выходишь сначала из центрального входа, потом из бокового, потом среди какого-то зрительного сектора. То есть это всегда полное перестроение пространства, не только внутри сцены, но и всего цирка. Поэтому ты ближе к зрителям. Ты можешь читать их эмоции, нравится — не нравится. Ты можешь с ними взаимодействовать, дать пять какому-то ребенку, который к тебе тянется.
Театральную предсказуемость от цирковых нюансов также отличают ползающие по полу змеи, летающие над тобой гимнасты, а еще верблюды, тигры и слоны, которых ни в коем случае нельзя напугать.
— Как только ты выходишь на манеж, ты понимаешь, что ты сильно не один. На одном из номеров представления нужно было стоять на бортике, пока слоны бегают в манеже. И чтобы слоны к нам привыкли, не мы к слонам, а слоны к нам, мы приходили на их репетиции, кормили их, гладили, общались с ними, стояли рядом. Eще однажды мы побывали на репетиции воздушных гимнастов, нас покатали на трапеции под куполом. Я поняла, в какой момент человек из балета становится цирковым артистом. Он такой: «Вау, я хочу теперь что-то еще!»
Варвара рассказала, что большая часть цирковых артистов так и работает. Eсли у них есть силы, они берут на себя несколько ролей. Например, воздушная гимнастка во втором акте становится дрессировщицей, девушка из балета может также летать под куполом, парни могут быть воздушными гимнастами, механиками и трюкачами.
— Поработать в цирке было одной из моих детских мечт. Я всегда туда шла с каким-то трепетом. Быть причастным к каким-то масштабным номерам, к тому же аттракциону на слонах! Слоны очень сильно выкладываются, люди очень сильно выкладываются, и в конце ты такой: «Да, я тоже там был». Eсли бы у меня было несколько жизней, в одной из них я бы точно была цирковой артисткой!
Каждый приезжий цирк зовет Варвару присоединиться к их труппе и ездить с гастролями по стране, потому что у них дефицит артистов балета, но она отказывается. Несмотря на то, что у них высокий и быстрый карьерный рост, когда танцоры переквалифицируются в тех же гимнастов, программа всегда одинаковая, и неизвестно, сколько месяцев, а то и лет могут продлиться скитания со слонами. Становиться цирковым артистом-кочевником не хочется.
— Я лучше буду получать разнообразие, находясь здесь, изучая новый материал в каждой программе. Потому что этот опыт развивает меня и как танцора, и как постановщика: я вижу работу других людей, разных режиссеров. Это гораздо интереснее, мне так веселее.
В разговорах о цирке нельзя не обсудить этические моменты, связанные с работой с животными, и Варвара подтверждает, что для нее это деликатная тема. Но в шоу-программах, где она работала, все было на высшем уровне -грива у лошадей уложена лучше, чем у людей, слоны в своих огромных вольерах получают тонны еды.
— Там нет жестокости и плохого отношения, потому что ущемленное животное не будет работать со зрителями и с дрессировщиком. Голодное тем более. Они очень ухоженные, тянутся к людям. Нам давали статистику, что в дикой природе верблюд может умереть через два-три года, но его продолжительность жизни, когда он работает в цирке, увеличивается в несколько раз. То есть он уже пятнадцать лет может прожить, просто потому, что за ним больше следят, за ним ухаживают. Тем более чаще всего дрессировщики — это династия, ее нельзя запятнать. Это традиции, это культура, история клана, рода, и они очень трепетно к этому относятся.
Судя по тому, что видела Варвара в цирке, животных дрессировщики не бьют, но, например, кричат. Только это не агрессия, а способ доказать свое превосходство, как еще по-другому утвердить свою позицию в тигриной иерархии? По словам Варвары, это выглядит так, как будто они на своем тигрином общаются, и дрессировщик доказывает, что он тут главный, и тигр подчиняется. Eсли животное не в настроении, оно уходит. Без разницы, с репетиции или с выступления, и дрессировщики ничего не делают, они говорят: «Ну ладно, значит, сегодня работаем без этого тигра, ничего страшного». Именно поэтому на манеже обычно работают несколько животных.
Eсли говорить о чертах характера, которые отличают артиста циркового балета, то это, по словам Варвары, исполнение своих обязательств. То есть на манеже надо действовать четко, технично, хладнокровно. Отсутствие высокой точности исполнения может привести к фатальной ошибке, сцена более пластичное пространство. Такая работа не может не деформировать, и со временем артисту цирка становится сложно жить не в тревожной среде, когда ничего не происходит. Он привык к адреналину.
— Но как только он уходит со сцены, ему нужно прожить все эти эмоции. Когда, допустим, в «Одиссее» воздушные гимнасты работают в связке, там человек, наверное, семь в номере, и они держат друг друга ртом без страховки. Получается, под куполом весит цепь из людей, которые держат друг друга ртом. Но потом они уходят со сцены, и все эмоции, которые накопились в процессе исполнения, когда кто-то что-то там нажал рукой, сделал не туда, оттолкнулся ногой от пола, какие-то нюансы, им нужно прокричать, проорать, эмоционально выдать. А затем они спокойно работают дальше вместе. То есть коллектив вообще не рушится от этих сверхэмоциональных конфликтов.
ФОТО КРИСТИНА СEНЦОВА
***
фото: Труппа шоу-программы «Девочка и слон»;Варвара Хлюстина.;