Шить сарафаны и легкие платья
Ателье «Людмила» — код родного города. Такой же, как ДК «Геолог», «муравейник» или «строяк».
Пять лет назад вывеску на перекрестке Ленина и Первомайской сняли, в двухэтажном историческом особнячке обосновалось кафе. Но некоторые знакомые по старой памяти назначают мне встречи «возле Людмилы». И сотрудницы ателье по-прежнему живы-здоровы. В свой профессиональный праздник — День работника бытового обслуживания, женщины собираются на дружеские встречи, которые помогает организовать сын одной из них, владелец галереи современного искусства.
Приглашают гармониста, усаживаются за стол. Разговоры ведут о разном: дача, внуки. Вспоминают и любимое ателье.
Фаина Викторовна Плясунова проработала в нем сорок лет, с 1957 года.
— Пришла ученицей в цех модного платья. Сначала ниточки проставляла, мелочки, потом делала несложные швы. А когда разделили нас по бригадам, поставили меня на утюжку деталей и готовых изделий, — рассказывает она. — Вещи у нас были очень хорошие. Во многом, это, конечно, от тканей зависело. Хлопок, шерсть — все раньше было натуральное. Муж тогда финские костюмы купил по блату — до сих пор носит. А живем-то! Свадьба уже золотая прошла. Так вот, ткани… Но не только в этом дело. Требования по качеству очень строгие. Потому и от клиентов отбоя не было. Столько работы, что иногда перед отпусками бригады даже ночевали в ателье.
Один раз осталась наша бригада, муж девчонку-швею потерял. Прибегает, в окно стучит. Она к нему руки тянет и кричит: «Вова, так я ж тебя предупреждала, что в ателье заночую!» Долго потом вспоминали эту историю, смеялись.
Среди тех, кто посвятил ателье всю жизнь, и Татьяна Сергеевна Осокина. В «Людмиле» работал кладовщиком ее дед, потом тетка. В 1958 году пришла Татьяна, сразу после окончания школы. В ученики ее приняла мастер Лидия Кожевникова.
— Шить я всегда любила. Полгода ходила в учениках, потом перешла в закройщики, потом бригадиром стала… В моем подчинении находилось 7-9 человек, — рассказывает она. — В магазинах тогда почти ничего не было. Поэтому сшить нарядное платье или костюм к празднику: юбилей, выпускной или первое сентября — все приходили к нам. У каждого закройщика имелись свои постоянные клиенты: партийные работники, врачи, учителя. Заблаговременно выписывали талончики, приносили журналы. Тогда выходили «Журнал мод», «Работница», потом появилась «Бурда». Пошить платье стоило рублей десять, в зависимости от сложности заказа, по тем временам это были немаленькие цены.
О системе талончиков вспоминают почти все. В годы расцвета ателье очередь за заветным клочком бумажки выстраивалась чуть ли не с восьми утра.
— Ателье было большое, серьезное, — говорит Ольга Александровна Довгуля. — Сотрудники постоянно повышали квалификацию, ездили учиться на закройщиков то в Ставрополь, то в Краснодарский край. Мы и сами были обучающей базой, готовили кадры для легкой промышленности города. Из училища на улице 50 лет Октября посылали девочек, в каждой бригаде сидели ученицы. Поэтому так обидно сейчас, когда вижу по телевизору информацию, что не хватает квалифицированных закройщиков, швей. Мы этому учили! Очень строго контролировали обработку изделий, следили за каждой петелькой, старались новшества вводить по журналам. Но мне хотелось, чтоб ателье наше, хоть и высшего разряда, работало не только для важных деловых людей. Чтобы могли прийти простые рабочие — всем хочется принарядиться к празднику.
Даже в 90-е годы, когда по всей стране не стало работы, здесь не жаловались на отсутствие клиентов. Диспетчера составляли графики, чтобы успевать. И все равно на столах иной раз копились стопы деталей, которые швеи не успевали обработать и стачать.
Возможно, благодаря своему доброму имени, профессионализму и обширной клиентской базе «Людмила» успешно существовала бы и по сей день: старые знакомые до сих пор ищут закройщиков и обращаются к ним за помощью. Но пять лет назад здание на перекрестке улиц Ленина и Первомайской купил новый хозяин.
Валентина Анатольевна Васильева, закройщик цеха верхней одежды, одна из тех, кто работал до последнего дня.
— Мне было 62 года, когда стало известно, что здание продается и нам придется оттуда уехать, — вспоминает она. — Директор ателье Людмила Васильевна, мудрая женщина, долго готовила нас к закрытию. Но все равно было непросто. Я в то время была уже на пенсии. Работала на даче, воспитывала внучку. Муж меня очень сильно поддерживал. А вот бригадиру Галине Егоровне оставалось два года до пенсии. Она устроилась в одно ателье, в другое — кругом обман. Так и жила два года, практически без средств к существованию.
Новое оборудование — петельные машины, спецмашины по обработке кожи, оверлоки — по минимальным ценам продали. А остальное увезли на свалку. Без механика, который поддерживал старую технику в порядке, она оказалась никому не нужна. Это была такая боль. Спустя пять лет, я могу вспоминать без слез. А тогда спасала только внучка. Она занимается танцами. Однажды я вышла с ее концерта и увидела город: движение, столько людей вокруг, столько детей! Подумала: «Оказывается, за окнами ателье есть жизнь, и она продолжается!»
Жизнь продолжается, а сотрудницы «Людмилы» по-прежнему хранят в шкафах журналы мод 7080-х годов: «Новинки ГУМа», «Модели сезона», «По готовой выкройке». Скоро эти подшивки обретут поистине историческую ценность. Как и воспоминания самих работниц, и фотографии из их домашних архивов.
***
фото: Ателье, 1986 год;Татьяна Осокина, Людмила Коревицкая, Вера Юмачика и Людмила Додерко;Учеба в цехе росписи ткани;На встрече в галерее современного искусства.