Реабилитированные улицы
Окончание. Начало в NN 196, 197.
Ни за красных, ни за белых
В феврале 1958 года заведующий партийным архивом Артем Гамбаров по заданию Тюменского обкома КПСС издал в серии «Борцы за победу Великого Октября» брошюру «Лопарев». В ней уроженец села Самарово (ныне Ханты-Мансийск) был представлен как «замечательный военачальник, видный организатор и руководитель партизанского движения на Обско-Иртышском Севере». В Тюмени его именем назвали улицу Эрнста Кренкеля, широко известного в 30-е годы участника экспедиции ледокольного парохода «Челюскин» и совместного советско-германского арктического полета дирижабля «Граф Цеппелин», забытого сразу же с началом Великой Отечественной войны.
По правде, Платон Ильич Лопарев не был ни военным стратегом, ни партизанским вожаком в классическом определении этого звания. Он вообще не хотел воевать: ни за царя, ни за белых, ни за красных.
После окончания в 1920 году Омского механико-технического училища Лопарев преподавал в Аббатской ремесленной школе. Чтобы избежать призыва на военную службу, он переехал через год в родное Самарово – северян тогда в царскую армию не брали. Но эту привилегию (или ограничение в правах?) отменили в 1915 году после больших потерь русских войск на фронтах 1-й мировой войны. Лопарева мобилизовали во вспомогательные части – 35-й строительный батальон в Тюмени. По дороге на Кавказский фронт он дезертировал и возвратился в Тобольск, где занялся кооперацией, а это мясо, рыба, икра, пушнина…
Если бы его не пытались мобилизовать сначала в колчаковскую армию, а затем в красный северный экспедиционный отряд, Лопарев не сбежал бы в лес возле родного села и не возглавил бы команду таких же, как сам, дезертиров. Назвать такую позицию «протестом против колчаковского режима» язык не поворачивается.
Лопарев отличился в 1921 году при подавлении повстанческого движения в Среднем Приобье и считался «главным освободителем края от мятежников». Но в июле 1921 года, когда крестьянское восстание было уже подавлено регулярными войсками Красной армии, грозить северянам «расстрелами на месте и выжиганием целых сел» не требовало большой смелости.
В 1938 году Лопарева расстреляли как «ненадежного партизана», но есть версия: от него НКВД пыталось добиться показаний о местонахождении спрятанных колчаковцами при отступлении из Тобольска на север ценностей сибирского белого движения.
Такая вот трагическая и таинственная история связана с названием улицы Лопарева, протянувшейся за железной дорогой от улицы Конституции до Молодежной.
Без лагерных названий
Эту историю мне рассказал ветеран тюменского судостроения Федор Сидорович Полевщиков.
Избранный в 1967 году от Тюмени депутатом Верховного Совета РСФСР, он приехал в Москву на свою первую парламентскую сессию. При регистрации у него спросили адрес для депутатской переписки.
– Город Тюмень, улица Лагерная… – Это название от пионерского лагеря?
– Нет, там был другой лагерь… В декабре 1945 года в Тюмень на судостроительный завод, зашифрованный от вражеских разведок номером 639, прибыл «рабочий батальон» – 982 участника «армянского национального легиона», сформированного немцами в 1941-1942 годах из военнопленных. Легион принимал участие в боях против Красной армии под Туапсе и в Крыму, но в связи с ненадежностью был переведен во Францию для обороны прибрежных укреплений «Атлантического вала». В мае 1944-го большинство армянских легионеров отказались служить немцам и создали «1-й советский партизанский полк во Франции».
После окончания Второй мировой войны и прохождения фильтрации в немецком городе Цербет полк оказался в «рабочем лагере» на окраине Тюмени.
Депутату Полевщикову предложили в аппарате Верховного Совета РСФСР сменить местожительство или… переименовать улицу.
С этой проблемой Федор Сидорович обратился к директору судостроительного завода Петру Петровичу Потапову (1918-2002), избранному впоследствии Почетным гражданином Тюмени.
Потапов предложил назвать Лагерную улицей Елизарова. Этот кузнец переехал в Тюмень в 1928 году из Ленинграда для обучения рабочих местной судоверфи мастерству кораблестроения. По свидетельству очевидцев, Елизаров, подобно сказочному лесковскому Левше, мог «подковать блоху». Тюменский горсовет утвердил новое название «реабилитированной» улицы. Заодно переименовали и другие улицы, в названиях которых звучали ГУЛАГовские мотивы. Колымскую (по берегам этой реки в Магаданской области располагались лагеря заключенных-золотоискателей) назвали именем Мориса Тореза. Он – не мать Тереза, являющаяся символом добра и справедливости, как считают некоторые молодые тюменцы и гости нашего города, а бывший генеральный секретарь Французской коммунистической партии (с 1930 по 1964 гг.). К Тюмени Торез не имел никакого отношения и, скорее всего, не знал о ее существовании.
Из всех лидеров мирового коммунистического движения наш край хорошо представлял себе генеральный секретарь компартии Греции Никос Захариадис, заключенный по политическим причинам под негласный контроль КГБ с апреля 1956 года в небольшом городке Боровичи, что в Новгородской области, а с мая 1962-го – в Сургуте. Протестуя против вечной ссылки, «секретный узник» ЦК КПСС 1 августа 1973 года покончил жизнь самоубийством. Но в тюменском ЗАГСе зарегистрировали его смерть «от сердечной недостаточности» и тайно похоронили на Червишевском кладбище под именем Николая Николаевича Николаева. Только в начале 90-х, когда тайна Захариадиса перестала быть таковой, останки этого бесстрашного борца с немецким нацизмом и итальянским фашизмом, командующего 120-тысячной народно-освободительной армией Греции, перевезли из Тюмени в Афины.
Примыкавшую к тюменскому «тюремному замку» (сейчас здесь следственный изолятор) улицу Исправительную переименовали в Короленко. Журналист и общественный деятель Владимир Галактионович Короленко выступал против мерзостей самодержавного судопроизводства, за что на своем пути гонений, арестов и ссылок дошел через Тюмень до тобольской каторжной тюрьмы. Потрясенный ужасом «красного» террора гражданской войны на Украине, «совесть русской литературы» Короленко умер в декабре 1921 года.
Вакцинация массовых переименований тюменских улиц в 1922 и 1957 годах выработала у Тюмени иммунитет против рецидива этой болезни в 90-е годы.
В отличие от Москвы и других областных центров, она оставила существовавшие к тому времени названия улиц, хотя призывы к их переименованию звучали и все еще периодически раздаются.
Городские власти нашли достойный способ исторической преемственности поколений, поместив ниже официального названия улиц их прежние наименования: Ленина – до 1922 года Спасская, Семакова – Подаруевская, Хохрякова – Успенская, Володарского – Знаменская, 25-го Октября – Ильинская…
Хорошо бы такое сочетание дать в табличках и других тюменских улиц, переименованных после 1922 года: Дзержинская – Садовая, Луначарского – Никольская, Орджоникидзе – Ишимская, Свердлова – Всесвятская, Кирова – Войновская…
К возвращению улицам Тюмени прежних имен отнюдь не призываю. Но одно бывшее название надо, по-моему, присвоить новой, пока еще безымянной улице нашего города – Солдатская. А памятный знак установить на месте бывшего военного присутствия – военного комиссариата Тюмени. Потому что бывших солдат не бывает.
***
фото: улица Лопарева;старый дом на улице Короленко, на заднем плане – стена следственного изолятора;улица Елизарова, бывшая Лагерная