Три маленькие звездные истории
Годы работы в «Тюменском курьере» наградили меня не только устойчивостью к стрессам и способностью писать быстро при редакционном шуме, но и массой знакомств, которых бы не случилось, выбери я другой род занятий.
Особенно в смысле знакомств обогатила меня Тюменская филармония.
На первый в своей жизни фестиваль «Алябьевская осень» в 2005 году я шла на полусогнутых ногах, недоумевая, как писать о том, в чем совершенно не разбираешься. Более того, писать о вещах исключительно субъективных (ведь восприятие музыки субъективнее, скажем, автомобильной аварии, которая явно не относится к разряду положительных событий).
– Ты должна видеть неочевидное, – сказал тогда главный редактор. – И постарайся узнать, что за человек стоит на сцене, чем он живет.
И я попробовала. Путая названия симфоний, имена композиторов, города и даты, училась видеть неочевидное. Правда, многие моменты, характеризующие ту или иную знаменитость, остались за кадром газетных материалов, но попали в мою личную «копилку», откуда некоторые из них пора извлечь.
Знаменитость и учитель в одном флаконе
Антона Шароева я стеснялась. Боялась ляпнуть какую-нибудь глупость или задать неуместный вопрос. Шутка ли, заслуженный деятель искусств России и Украины, человек, жизнь которого состоит из гастролей по разным странам, известный всему миру! Мне кажется, что мы – зрители – часто не осознаем, какую огромную и напряженную работу должен проделать музыкант, чтобы оказаться на сцене филармонии.
Впрочем, оказалось, что стесняться не стоило. Разглядев во мне дилетанта, Антон Георгиевич не стал обижаться (вроде, кого ко мне на интервью прислали!), а принялся меня учить. Рассказывал, что представляли собой традиционные маленькие оперные театры Италии, какими качествами должен обладать музыкант, называл имена современных авторов музыкальных произведений. Делал он это всегда запросто и всегда спрашивал: «Понимаете, о чем я? Или поподробнее рассказать?» Разумеется, поподробнее.
Кстати, открываю маленький секрет: Шароев, выслушавший в свой адрес множество оваций, так и не привык к вспышкам фотокамер. Смущается и опасливо поглядывает в сторону нацелившего на него объектив фотографа. Зато, когда съемка окончена, сразу оживляется и принимается угощать журналистов кофе.
До сих пор удивляюсь, как получилось, что этому человеку я могу запросто позвонить практически в любое время. И если маэстро в Тюмени, то непременно скажет: «Прибегайте, я обо всем расскажу».
Почему Кемпф не стал фокусником
Иногда звезды рассказывают о себе очень милые истории.
Например, когда я задала английскому пианисту Фредерику Кемпфу банальный вопрос о том, почему же он выбрал в спутники жизни пианино, то получила неожиданный ответ:
– Я был очень энергичным ребенком и легко увлекался. То мечтал профессионально играть в теннис, то стать гонщиком «Формулы-1»… Однажды перед Рождеством родители привели меня в магазин игрушек и сказали, что я могу выбрать любую. И я взял маленькие детские клавиши «Ямаха» только потому, что это была самая дорогая игрушка. Я даже толком не представлял, зачем она мне.
Так пристрастие Фредерика к дорогим игрушкам родило на свет одного из самых знаменитых молодых пианистов современности. Кемпф смеется сам над собой:
– А если б я выбрал тогда, к примеру, набор юного фокусника, то, вероятно, вы теперь называли бы меня всемирно известным магом Кемпфом!
Самое короткое интервью
В аэропорту мы ждали приезда Дмитрия Хворостовского почти пять часов. Погода портилась, вылет певца все откладывался.
Приехавшие встречать звезду работники филармонии сразу объяснили, что никаких интервью Хворостовский давать не будет: устанет после перелета, а вечером у него еще репетиция. Посоветовали с вопросами не приставать и вспышками в лицо не моргать. Вдруг звезда огорчится, попав из огня да в полымя?
Однако Дмитрий Хворостовский, видимо, привык ко всему. Влетел в VIP-зал, улыбаясь, от фотографа уворачиваться не стал, запросто попросил дать ему пять минут, чтобы привести себя в порядок.
– Ничего, что мы так – без спросу? – спрашиваю на ходу.
– Нормально, – говорит. – Только спрашивайте скорее, времени у нас – пока до машины идем.
Но оказывается и за три-четыре минуты интервью можно получить массу ценной, а главное – эксклюзивной информации. Да еще и успеть сдать ее в готовящийся номер газеты.
И это только малая толика воспоминаний о том, как выглядят и ведут себя знаменитости вне сцены.
Наверное, я не стала со времен «Алябьевской осени-2005» намного образованнее. Все также могу перепутать названия симфоний. Но зато теперь уже не стесняюсь задавать глупых вопросов звездам. В конце концов, они тоже иногда стесняются и могут что-нибудь перепутать.
***
фото: Антон Шароев;Фредерик Кемпф;Дмитрий Хворостовский