Альманах — на все вкусы
Павел Белоглазое, в прошлом собкор «Тюменской правды» по Ялуторовску, а ныне — директор музея «Памяти декабристов», очень обижался лет пять назад или больше. Тогда на высоком совещании шла речь о раскрутке «брэнда Распутина», на который будто бы, как муха на мед, кинется зарубежный турист. А Паишн музей был тогда же упомянут так, через запятую, навроде рыбалки на реке Пышме.
С тех пор прошли годы. И власть увидела прелесть в скромных ценностях ялуторовского музея. И вот уже Павел с помпой отпраздновал 80-летие этого культурного центра, посвятив ему очередной (второй) выпуск альманаха «Явлутур-городок».
Незатейливое, нестоличное издание. Неброский, зато удобный для чтения шрифт. Но раскроешь большие, «in quarto», страницы и не оторвешься.
Исторически альманах, как непериодическое издание, выходил по мере накопления материала. Я не думаю, что в Ялуторовске так 80 лет и копили заметки, чтобы хватило на 190 страниц. И не думаю также, что все секреты и сокровища тамошних сусеков исчерпаны этим выпуском (так ничего не нашел я на страницах «Явлутур-городка» о том, что среди политических ссыльных Ялуторовска обретался, к примеру, Виктор Вановский, организатор I съезда РСДРП).
Но давайте говорить не о том, чего нету, а о том, что имеется. Романтичная и трагичная история самого музея. Редкие документы середины восемнадцатого века. Трогательные, потому что частные, разыскания родословного древа отдельно взятых семей…
Даже в затертой, писанной-переписанной и затертой затем до дыр истории сосланных в Ялуторовск декабристов обнаруживаются страницы, по которым скользнул некогда торопливый взгляд и не заметил берущих за сердце фактов.
Я имею в виду историю Ивана Дмитриевича Якушкина и его жены Рассказ о женах декабристов популярен и давно уже уложен в схему. Декабристов — в острог, а их верные супруги вымаливают себе право ехать на каторгу, бросаю уютный петербургский дом и детей и скачут через снежные просторы «во глубину сибирских руд». Ах, как романтично, какая преданность! — восторгается до слез читатель. И не знает, не думает, каково там было брошенным детям?
Жестокий альманах «Явлутур-городок» приводит крохотную справочку: двое малолетних детей Александры Муравьевой умерли, не выдержав разлуки с матерью, старшая дочь страдала душевным расстройством… Двухлетний сын Марии Николаевны Волконской (это ее свидание в горной штольне с князем Волконским так трогательно описывают многие авторы), оставлен на попечение родственников и умер в 1828 году.
Иван Дмитриевич Якушкин тоже рассчитывал, что Анастасия Васильевна, в девичестве — Шереметева, поедет за ним в Сибирь. И она была готова ехать, но сказала, что ей не позволяют взять с собой детей. «Только она одна могла дать истинное направление воспитанию наших сыновей, — писал много лет спустя Иван Дмитриевич, — я решился просить ее ни в коем случае не разлучаться с ними; она долго сопротивлялась моей просьбе, но, наконец, дала слово исполнить мое желание. Мне стало легче». Анастасия Васильевна «удалилась от света» и посвятила себя детям. Она умерла в 1846 году, не дождавшись возвращения Якушкина из ссылки. Великий Пушкин, как мне кажется, предсказал и это, посвятив Ивану Дмитриевичу несколько строк в X главе «Евгения Онегина», в том числе эту: «… меланхолический Якушкин…»
… Ялуторовский музей не собирается отказываться ни от одной строки истории своего города, не ограждая себя партийными, политическими, национальными рогатками. Один из разделов альманаха посвящен «герою не нашего времени» — красному доктору Ивану Васильевичу Русакову, именем которого названа одна из городских улиц.
Участник восстания 1905 года, ссыльный, практикующий доктор, участник гражданской войны — председатель военно-санитарной инспекции Южного фронта, делегат IX и X съездов партии, участник штурма мятежного Кронштадта и комиссар сводного военно-морского госпиталя в уже захваченной крепости… Он был убит ворвавшимися в госпиталь матросами…
Альманах — на все вкусы, для любого настроения. Страницы былого, которые не должны быть забыты.