Мы поедем, мы помчимся на оленях…
Будущей весной, чтобы отпраздновать Вороний день, тюменцам придется проехать по Ялуторовскому тракту больше 30 километров. А затем свернуть в поселок Серегино и искать там длинный коричневый забор.
Да, этнографическая экспозиция, рассказывающая о быте и традициях коренных северных народов, переехала далековато от археологического музея-заповедника на озере Андреевском, где располагалась раньше.
Напряженные отношения между новым руководством музея и организацией КМНС «Кедр» так и не смогли перерасти в нечто более конструктивное. Диаспора решила обзавестись территорией, на которой экспозиция могла бы расти и развиваться соразмерно желаниям гостей, готовых ее посещать. Пока решались вопросы с документами, прошел год. Многие завсегдатаи стойбища на озере даже начали всерьез волноваться: вдруг их любимый отдых в северном колорите закончился навсегда? Но вот, этностойбище ханты и ненцев теперь стоит на собственной земле.
— Первыми на новое место мы привезли идолов, — рассказывает Ирина Малых, председатель «Кедра». — Они здесь переночевали. Мы посмотрели, что все нормально, провели обряд. И только после этого приступили к демонтажу построек на озере Андреевском.
Чтобы ни один дом не пострадал, мастера народных северных промыслов, специально приехавшие из Уватского района, по бревнышку разбирали каждый лабаз и каждую избушку. А затем собирали обратно на новом месте. Эта работа сейчас почти закончена, зато внутренней отделкой еще только предстоит заняться: развесить шкуры, разместить предметы быта.
.Хантыйский дом, как и все прочие деревянные постройки, после переезда из музея слегка изменил облик. Он стал ниже на два венца и обзавелся скатной крышей. Именно так подобные жилища выглядят на самом деле.
— Внутри откидной столик, высокие кровати под пологом и, главное, печка, — рассказывает Ирина Малых.
Лабаз, опять же, как и положено, обзавелся высокими, больше метра в длину, ножками забавной формы — так дети рисуют елочку.
— Это чтоб мыши не забрались. В лабазе ведь хранятся продукты: вяленая рыба, консервы, крупы, кедровые шишки, в берестяных туесках — чаи, травяные сборы, сушеные ягоды и коренья, — объясняет Малых. — Этим всем мы хотим баловать наших гостей. Например, рядом с лабазом поставим на крестовые ножки специальное приспособление для шелушения шишек — дети смогут крутить деревянную ручку, собирать орешки и щелкать их.
Охотничий домик тоже обзавелся высокими ножками — оказывается, под ним традиционно принято хранить нарты, капканы и т.д.
— Охотничью тропу, где так любят играть дети, мы тоже восстановим. Для этого с Ямала приедет Степан Яндо. Он хорошо знаком нашим постоянным гостям: много лет водил экскурсии в музее-заповеднике, даже был нашим шаманом во время праздников, — делится планами Ирина. — Может, выйдет уговорить его переехать обратно в Тюмень насовсем. Такой опытный сотрудник с глубоким знанием быта и обычаев северных народов был бы очень кстати.
Внутри охотничьего дома множество невыделанных оленьих — и не только — шкур, оленьи и лосиные рога, чучела животных и птиц. А также луки и стрелы, всевозможные приспособления для ловли дичи.
— Все это нам присылают со стойбищ коренные северяне, до сих пор живущие дарами леса как на Ямале и в Югре, так и в Тюменской области, — говорит Малых.
Кстати, по ее словам, нарты, пока еще стоящие под охотничьим домом, нужны не только как экспонат этностойбища, но и как средство передвижения.
— Мы прошлой зимой проверили, как оленям живется в Тюмени, — рассказывает Малых. — Кто катался сам или катал детей в новогодние праздники, наверное, помнит. Мы провели эксперимент минувшей зимой: большинству олешек давали комбикорм, замороженный хлеб и ягель — он необходим для переваривания пищи. А одного рогатого кормили только комбикормом, не добавляя лишайник. Он, конечно, погиб от неправильного питания. И его череп теперь закреплен под крышей священного лабаза. Но зато мы выяснили, что содержать оленей в наших широтах можно, если знать, как это делать. И скоро привезем небольшое стадо.
Также в стойбище заведут самоедских лаек — зверей очаровательных, белых, пушистых и очень умных. Они станут катать детей в нартах.
— Мы не будем восстанавливать зверинец в том виде, в котором он был раньше, — рассуждает Ирина. — Козел Федя теперь главный в большом сельском стаде и никуда ехать не желает. Eго подруга Маруся так запала в сердце женщине, взявшей ее на передержку: та буквально расплакалась, когда я позвонила, чтобы забрать козу. Лебедушка Василиса обзавелась супругом, и, конечно, никуда их двоих переселять теперь нельзя. Я понимаю, ребятишкам нравились эти звери. Надеюсь, с оленями и лайками дети тоже подружатся.
Впрочем, председатель «Кедра» не исключает, что со временем к стойбищу может прибиться кто-нибудь еще: например, ручная белка или оставшийся без родителей птенец лебедя (так было с Васькой), или даже детеныш какого-нибудь хищника — мало ли кого охотники найдут в тундре и. пожалеют. Недавно Ирине рассказали о лосенке по имени Майя, которой нужен новый дом.
— И в стойбище точно скоро переедет Луи, пушистый черно-белый кот породы мейн-кун. Пока он живет в офисе «Кедра», но на природе ему будет лучше, — считает Ирина. .Открыть стойбище для гостей в «Кедре» планируют в конце октября — начале ноября.
— Но школьников мы, наверное, пустим раньше. К нам постоянно обращаются из Тюмени, Ялуторовска и других городов, поменьше, — говорит Малых. — Поездка в стойбище — это самое интересное занятие краеведением.
Кроме того, «Кедр» ведет переговоры с несколькими туристическими агентствами, готовыми начать предлагать гостям Тюмени и местным жителям организованные поездки в этностойбище, как только оно будет готово.
— Новые постройки, новые исторические и этнографические экспозиции, разные способы развлечься: от катания на собаках и оленях до стрельбы из лука — всего этого постепенно будет только больше. Приезжайте, — приглашает Ирина Малых.
Хорошо, что в Тюмени остается место, куда можно приехать и показать детям, как жили первые хозяева этой земли.
***
фото: На подъезде к Серегино ;Ирина Малых рядом со священным лабазом ;Идолы ;Череп того самого оленя.