Год 1945-й. Март… Апрель… Май…
Имена на последней странице
Одну главу из недавно вышедшей книги «В лабиринтах военных архивов» подсказали воспоминания военного корреспондента Василия Субботина. В записках, озаглавленных «Как кончаются войны», Василий Субботин процитировал строчку из стихотворения фронтового поэта, так и не назвав его имени: «Никому неохота умирать на последней странице.» Очень сильная строка. И мне захотелось ее продолжить. Не как стихотворение. А как рассказ о тех, кто на самом деле погибал в последнем бою, в последней, решающей атаке, после которой, наконец, на земле наступала тишина. И так случилось, что в приказе главного управления кадров наркомата обороны N 01961 от 11 июля 1945 года я обнаружил 22 фамилии офицеров, погибших последней военной весной и исключенных этим приказом из списков Красной армии.
Все они, если верить приказу N 01961, либо родились на территории Тюменской области, либо мобилизованы одним из местных райвоенкоматов, либо здесь жили в военные годы их родные, которым и была адресована похоронка.
Три очерка о погибших «на последней странице» и названных в приказе N 01961 опубликованы в книге «В лабиринтах военных архивов» — о танкисте Николае Пачежерцеве, о разведчике Александре Ульянове и о шифровальщике Сергее Ревягине.
Таким образом, нам с вами предстоят еще 19 маршрутов по лабиринтам военных архивов. Задача непростая, но отчего бы не попытаться?
История как пунктир
Полтавец Иван Семенович, 1919. Родился в с. Рыбье Называевского района Омской области. Призван в РККА в сентябре 1939 года Тюменским райвоенкоматом. Умер от ран 24 апреля 1945 года. Похоронен в г. Шенейке (Берлин) в районе церкви.
Довоенную жизнь гвардии капитана Ивана Полтавца, начальника штаба 246-го гвардейского Познанского Краснознаменного стрелкового полка 82-й гв. Запорожской стрелковой дивизии, можно прочертить только редким пунктиром. И начало военной его биографии — тоже.
Какой ветер занес его из Называевского района в Тюмень? Как он попал в поле зрения Тюменского райвоенкомата? Мы, наверное, никогда не узнаем. Однако Наиля Булатова, сотрудница Тюменского РВК, обнаружила его фамилию в алфавитной книжке призывников 1919 года рождения. Напротив фамилии — две пометки: «горсовет» и «ДН». Которые нам ничего не сказали. Хотя у других призывников в этих же столбцах называется какое-то из городских предприятий и номер военкоматской команды, с которой новобранец уйдет в армию или во флот. Но у Ивана Полтавца здесь же пунктир обрывается.
История получит продолжение только 22 октября 1943 года — в наградном листе. гвардии старшего лейтенанта Полтавца Ивана Семеновича, помощника начальника 2 отделения разведывательного отдела штаба 8-й гвардейской армии.
Про восьмую гвардейскую ничего рассказывать не буду. Только отмечу, что в Сталинградской битве она называлась 62-й общевойсковой и что командовал ею до самого конца войны Василий Иванович Чуйков, будущий маршал.
А из наградного листа, этого и трех последующих, мы узнаем, что Иван Полтавец в армии — с 1939 года, в Отечественной войне — с 1941-го. Что имеет одно ранение. Хотя война уже перевалила на вторую половину, награжден старлей, сотрудник разведотдела, впервые — орденом Красной звезды. «Тов. Полтавец хорошо освоил дело изучения противника и со своей основной обязанностью справляется исключительно четко и добросовестно. За два с половиной месяца боевой обстановки тов. Полтавец умело собирал необходимые сведения о противнике и обеспечивал своевременной информацией командование и войска. Умелой и добросовестной работой хорошо помог в деле вскрытия группировки противника и его замыслов.» (из наградного листа от 22.10.1943 г.).
Представление, подписанное начальником разведотдела гв. полковником Михаилом Германом, достаточно обтекаемо. Eстественно, штабная разведка по характеру работы не может не отличаться от того, чем заняты поисковики, лазающие за «языками» через линию фронта.
Конечно, очень бы хотелось узнать, как 20-летний тюменский призывник за каких-то четыре года превратился в гвардии старшего лейтенанта, сотрудника разведотдела прославленной армии генерала Чуйкова.
Возможно, тюменский райвоенком направил нашего призывника в одно из сибирских военных пехотных училищ, которое тот успел окончить перед самой войной. (В пользу этого предположения говорит строка наградного листа от 25 марта 1944 года: «…каким РВК призван? — Кадровый офицер»… Но все это еще далеко, за многими боями).
На войне как на войне
Иван Полтавец, как написано в другом наградном листе, «принял участие в Отечественной войне 29 июня 1941 года» — Юго-Западный фронт. В сентябре того же года был тяжело ранен под Днепропетровском. В мае 1943 года снова на фронте. Вернулся из госпиталя? Теперь это — 3-й Украинский фронт, в составе которого 8-я гвардейская армия продвигается по Левобережной Украине по направлению к Днепру. Она освобождает город Запорожье и форсирует Днепр в районе острова Хортица.
Так Полтавец вновь оказался неподалеку от Днепропетровска, столь памятного ему по сентябрю 1941 года. «…тов. Полтавец за время последних боевых операций все задания по изучению противника выполнял четко и в срок. Находясь в оперативной группе, всегда добывал полные данные о противнике… В период операции наших войск в районе Каменка, Шолохово капитан Полтавец, несмотря на сложную обстановку и крайне запутанные боевые порядки войск противника, детально изучил и помог вскрыть группировку и разгадать замыслы врага… (из наградного листа от 25.03.44 — орден Отечественной войны 2 ст.).
.Как знать, может быть, молодой капитан начал тяготиться штабной работой? Тем более что армия генерала Чуйкова в начале июня выведена в резерв, а вскоре переброшена в распоряжение 1-го Белорусского фронта. Даже на новых картах, полученных в разведотделе, хорошо видно, куда нацелено острие главного удара.
Короче говоря, теперь мы видим его уже на новой должности — помощника начальника штаба 244-го стрелкового полка 82-й стрелковой дивизии по тылу. В августе войска Чуйкова форсируют Вислу южнее Варшавы и занимают Магнушевский плацдарм на западном берегу реки. Пом. по тылу с головой погружается в конкретные, но такие жизненно важные заботы. «…в период наступательных боев с 19 по 22 августа 1944 года в районе сел Грабновская, Эмалюв, Маниохи и местечка Главочув, имея тесную связь с тылами полка и дивизии и выходя в боевые порядки подразделений, выявляя недостатки в подразделениях, обеспечил подразделения полка полностью и своевременно боеприпасами и продуктами питания, чем способствовал успешному выполнению боевой задачи в наступательном бою…» (из наградного листа от 12 сентября 1944 г. — медаль «За отвагу»).
Однако штабной опыт, приобретенный капитаном в разведывательном отделе армии, не мог долго оставаться неиспользуемым. В январе победного года войска 1-го Белорусского фронта усиленно пробивались через Польшу в Германию. Иван Полтавец — первый помощник начальника штаба 244-го стрелкового полка. Или, как это звучит по-армейски, — ПНШ-1. (из наградного листа от 12 сентября 1944г. — медаль «За отвагу»).
Однако штабной опыт, приобретенный капитаном в разведывательном отделе армии, не мог долго оставаться неиспользуемым. В январе победного года войска 1-го Белорусского фронта усиленно пробивались через Польшу в Германию. Иван Полтавец — первый помощник начальника штаба 244-го стрелкового полка. Или, как это звучит по-армейски, — ПНШ-1. «…тов. Полтавец на Висленском плацдарме южнее Варшавы в наступательных боях при прорыве долговременной и глубокоэшелонированной обороны немцев на левом берегу Вислы 14 января 1945 года своевременно обеспечил оперативной документацией наступающие подразделения. На местности указал командирам подразделений узлы сопротивления и его огневые точки. В результате хорошей подготовки полк прорвал оборону немцев, сломал яростное сопротивление, разбил его и, преследуя, с боями вышел к городу Познань, нанеся врагу большой урон в живой силе, технике и вооружении противника…» (из наградного листа от 31 января 1945 года — орден Отечественной войны 1 ст.)
Даже крепости нашим сдавались
О Познани мне всегда хотелось написать отдельно. Это бывшая крепость, участница двух мировых войн. И в 1989 году, когда я ходил по ее развалинам, была напичкана, как и полагается музеям, смертоубийственными орудиями начала и середины прошлого века. Конечно, в сорок пятом ее форты уже сравняли с землей, крепостные башни обрушились, на руинах зеленели травы и росли сорокалетние деревья. Но грохот штурма, последнего, когда полки 82-й Запорожской Краснознаменной дивизии прогрызали эту оборону, все равно звучал в ушах, повинуясь взволнованному току крови. А солдатские могилы, ровесницы обеих войн, стояли по периметру крепости, как вечный почетный караул.
Словно в компенсацию за многолетнее молчание биография и армейская служба Ивана Полтавца обрели, наконец, голос. В журнале боевых действий за 1945 год 246-го гвардейского полка все той же 82-й дивизии и все той же 8-й армии. На первой странице этого журнала написано: автор документа — капитан Полтавец, начальник штаба полка.
Военные историки не раз отмечали, что Познань (в немецком начертании — POZEN) — первый город-крепость, с которым столкнулась наступающая Красная армия. Но они же отмечают, что эта армия образца 1945 года уже была другой. И ее вооружение, предназначенное для разгрызания таких орехов, тоже стало другим.
Сначала Познань пытались взять с ходу танкисты генерала Катукова. С ходу не получилось. Мобильная армия, обогнув неподатливую крепость, двинулась дальше. Брать Познань пришлось общевойсковой армии генерала Чуйкова. Конечно, с артиллерийской поддержкой.
Вот как записал ход штурма писарь штаба 246-го стрелкового полка. Под диктовку начальника штаба капитана Полтавца.
«.246-й гвардейский стрелковый полк в полном составе совершил марш в общем направлении на Познань с 14.00 23.01.45 и встретил сильное огневое сопротивление. Был вынужден вести бой, отразив 8 контратак противника. Попытки врага отрезать наступающий батальон от основных сил полка не удались. Полк приступил к осаде форта N 5.»
Конечно, сначала требовалось очистить от врага густо стоящие жилые кварталы, превращенные в самостоятельные узлы обороны. На это ушли несколько дней. Только 14 февраля в половине третьего ночи ударная группа ворвалась непосредственно в пятый форт. «.наши представители вступили в переговоры об условиях капитуляции. К 7.30 15.02.45 сопротивление было сломлено. Форт был занят.» — диктует капитан Полтавец.
Собственно, центр обороны, как его писали атакующие в своих документах, — «Cytadela» — являл собой изломанный многоугольник. Снаружи он был как бы прикрыт, окружен старинным кладбищем, оставшимся еще от Первой мировой войны. Помню, как в 1989 году я бродил среди плит и памятников. Попадал то в эпоху столетней давности, то натыкался на могилы ветеранов Белой армии, заброшенных судьбой в Познань. То меня останавливали надгробные камни, посвященные английским летчикам, сбитым над территорией рейха, к которому была присоединена Познань после 1939 года. Одна надпись врезалась в память — о летчике по имени Джонни. «У Джонни были голубые глаза. Девушки его любили.» Видел я и захоронения наших ребят, павших в штурме 1945 года: «.Лейтенант Иванов и три неизвестных солдата.»
Сколько крови впитала в себя эта земля. Сколько жизней она отняла. Эта угрюмая, страшная даже в руинах цитадель. А в феврале 1945 года она была окружена глубоким рвом — 7-8 метров шириной и 8-10 метров глубиной. Внутренний откос рва был обмурован камнем. До него было трудно добраться и нелегко преодолеть. А над ним еще возвышался вал высотой три-четыре метра.
Атаки сменялись контратаками. Вспышки фаустпатронов. Свистящие хлопки гранат. И короткие хроникальные записи в журнале боевых действий. «.в 16.30 20.02.45 при поддержке танков форсировали ров и вышли на вал.» «.в 5.30 23.02.45 подразделения 246-го гв. стрелкового полка штурмом подошли к центральному входу в цитадель.» «.в боях за гор. Познань отличились следующие бойцы и офицеры полка.» (Среди отличившихся — начальник штаба полка капитан Полтавец).
На берлинском направлении
Война катилась на запад. Как-то легковесно получается. Правильнее сказать, что ее катили туда, стараясь преодолеть отчаянное сопротивление. За крепостью вставала другая крепость. На этот раз крепость Кюстрин, расположенная на возвышенности между реками Одер и Варта. Вот ее описание, составленное начальником штаба полка Полтавцом (вы помните, что он был помощником начальника разведотдела 8-й армии?):
«.крепостная стена толщиной до 2,5 м и высотой до 5 м… Несколько фортов. Все каменные здания с подвальными помещениями приспособлены к обороне, а группы их составляют опорные пункты. Опорные пункты и форты соединены ходами сообщения полного профиля, готовыми для траншейной борьбы. Каждый метр земли простреливается многослойным ружейным, пулеметным и минометным огнем.»
Особо отметил начальник штаба, что подобраться к Кюстрину, окруженному на семь-восемь километров водой из открытых шлюзов, можно было только по дамбам, эшелонами, батальоном за батальоном. И все-таки Кюстрин пал, открыв дорогу на Берлин.
Близость окончания войны как будто ускоряет движение наших армий, дивизий, полков и батальонов. Апрельские отчеты в журнале боевых действий словно наполнены воздухом победной весны. Весны еще не наступившей, еще не преодолевшей все сопротивление, еще не торжествующей, но уже предчувствующей торжество.
Вот эти слова из журнала:
«.полк. штурмом овладел, ворвался на окраину, очистил от противника, продолжил движение по шоссе, атаковал и на плечах противника форсировал канал.»
И вот, наконец, долгожданное: «.стремительно развивая успех, подразделения полка 22.04.45 ворвались в предместье БEРЛИНА (вот такущими большими буквами!) — Дамм. Очищая Дамм, 1-й стрелковый батальон стремительным движением вышел на восточный берег р. Шпрее. И использовав подручные средства — лодки, плоты — батальон при поддержке артиллерийского огня форсировал Шпрее и закрепился на западном берегу.»
Как-то так получилось, что главным событием штурма Берлина оказалось взятие рейхстага и появление на его куполе знамени под номером 5. Хотя другим, а может быть, и первым, центром Берлина был не рейхстаг, а. имперская канцелярия. В ее подземельях, словно бешеная крыса, попавшая в капкан, еще метался, призывая к сопротивлению и надеясь на чудо, недавний хозяин едва ли не всей Eвропы — Гитлер.
И так уж получилось, что именно сапогу солдата из 246-го стрелкового полка предстояло прищемить хвост этой крысе.
«.приведя личный состав в порядок, полк получил приказ наступать в северном направлении с задачей овладеть имперской канцелярией.»
А дальше крупными буквами, торжественно — в 12.50 2 мая 1945 года водрузили знамя победы над имперской канцелярией и в 14.00 встретились с частями 5-й ударной армии.»
Но капитан Полтавец, с которым мы прошли почти через всю войну, этого уже не смог продиктовать. Он был тяжело ранен в Берлине и умер от ран 24 апреля 1945 года.
За время берлинских боев, диктовал писарю новый начальник штаба 246 стрелкового полка — майор Леухин, полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 252 человека. Офицеров — 34, сержантов — 72, рядовых — 146.
***
фото: Герои штурма Познани (вверху);Цитадель (внизу).