Говорит и показывает полиция
Ветеран милиции Александр Шулинин вспоминает: в годы его службы в ОБХСС не так сложно было раскрыть какое-нибудь запутанное экономическое преступление, как упросить машинистку напечатать нужный документ.
— Я прибегаю к ней, умоляю: «Ну, очень надо!» А она: «Всем надо!» И кивает на огромную стопку исписанной бумаги, — рассказывает ветеран. — Очереди в машбюро были огромные.
Воспоминаниями Александр Титович делился с журналистами по дороге в Тобольск. Во вторник — в день 300-летия российской полиции — стражи правопорядка возили туда представителей СМИ. Предложили журналистам посетить сохранившиеся здания Тобольского наместничества и полицейской управы, сменившей в 1782 году полицмейстерскую контору. А также каторжную тюрьму, построенную в 1855 году. Сейчас она тоже хранит историю правоохранительных органов.
А что до настоящего времени, то о нем рассказал гостям начальник тобольского отдела полиции Вадим Цветков. Местные кинологи подготовили показательное выступление, собаки искали взрывчатку и наркотики. А сотрудники дорожно-патрульной службы продемонстрировали, как выглядит задержание злоумышленников, что попытаются скрыться на машине.
Люди, которые помнят историю
— Гнетущее впечатление, да? — то ли вопросительно, то ли утвердительно поделился со мной впечатлениями после экскурсии по Тобольскому тюремному замку ветеран МВД Виктор Рычков. — А я сюда по работе в 80-х годах приезжал, когда тюрьма еще действовала. Так еще страшнее было…
Взгляды обитателей централа, сохранившего и приумножившего «славу» сибирской каторги, были полны такой безысходности, что мурашки по коже, говорит Виктор Николаевич.
— Ну и сотрудникам, понятное дело, работать в такой обстановке было нелегко. Считайте, добровольное заточение.
Eсли бы стены могли говорить
Причем для некоторых — практически пожизненное. Наш экскурсовод Рада рассказала: многие надзиратели работали в тюремном замке десятилетиями, всю свою жизнь.
В одном из тюремных коридоров, по которым нас водила Рада, стоит манекен: на груди — жетон с надписью «Тобольская каторжная тюрьма», в руках большая связка ключей. Так в начале XX века выглядели работники замка. Говорят, у надзирателей пальцы сводило из-за того, что приходилось очень крепко держать ключи. Вдруг кто из арестантов вырвет?
В 1907 году заключенные попробовали поднять бунт. Eго подавили, группу заговорщиков расстреляли. Их фотографии висят теперь в одной из комнат музейного комплекса, частью которого ныне является тюремный замок. — Среди заговорщиков были как рецидивисты, так и политические заключенные — интеллигентнейшие люди, между прочим… Но условия содержания были одинаково строгие для всех. Вот заключенные и решались на бунт или побег, — говорит Рада.
А кто-то сходил с ума. Таких сажали в одиночную камеру. Одну такую сейчас тоже превратили в музейную экспозицию: в ней спиной к посетителям сидит манекен в тулупе — это своего рода памятник некоему Тимофею, отбывавшему здесь наказание в 1880 году. Тогда же, когда и писатель Владимир Короленко. Потом Короленко напишет рассказ — про умалишенного, и про страшную сибирскую каторгу в целом. Назовет, правда, главного героя не Тимофеем, а Яшкой.
* * *
— Eсли хотите, можете спуститься в подземный переход. Eсли не хотите, не спускайтесь — ничего приятного там нет, — продолжает экскурсию Рада, подводя нас к тоннелю, по которому перегоняли заключенных из одного корпуса в другой.
По словам Рады, некоторые туристы не выдерживают гнетущей обстановки замка и, не в силах справиться с желанием поскорее покинуть эти стены, просятся на улицу.
— Но и здесь, на улице, есть страшная стена, — выводит нас Рада в тюремный двор.
У этой стены (одно время она была разрушена, но потом ее восстановили в качестве молчаливого напоминания) в 30-х годах расстреляли две с половиной тысячи человек. Здесь установлен мемориал. И 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, сюда несут цветы.
Не забывайте
— Знаете, как это страшно, когда некуда принести цветы для ушедших близких? Поэтому, если есть куда — несите, не забывайте. И детям своим говорите, чтобы несли, — просит Маргарита Шляхтова, внучка легендарного тюменского и тобольского сыщика Ионы Питухина, расстрелянного по решению губ-чека в 1920 году.
Маргарита Федоровна присоединилась к нашей группе в Тобольске. Ходила с нами в тюремный замок, в местный отдел полиции, ездила с нами на обед и все не выпускала из рук целлофанового пакета.
— Здесь самое дорогое, — улыбнулась женщина, когда я спросила про пакет.
В нем Маргарита Федоровна принесла фотографии, документы, выдержки из большого очерка, который она написала о своей семье… Все результаты поисков, которым она посвятила более тридцати лет.
— Практически до самой маминой смерти — до 1985 года — мы думали, что нашего деда зарезал в Сургуте преступник. Эту историю рассказывала еще бабушка, жена Ионы Андреевича. Кто теперь знает — почему она не говорила правды? Скорее всего, не хотела допустить, чтобы дети и внуки поверили в то, что их отец и дед — враг народа, — говорит Маргарита Шляхтова.
Перед смертью мама попросила ее узнать, что на самом деле произошло с Ионой Питухиным. Тогда в семье уже ходили разговоры, что он стал жертвой вовсе не случайного жулика, а был осужден по ложному доносу и приговорен к высшей мере наказания.
— Я написала в областное управление КГБ. Просто фамилию, имя и отчество деда, — рассказывает Маргарита Федоровна. — И представляете, мне пришел ответ! Питухин Иона Андреевич, сотрудник уголовного розыска. 26 августа 1920 года был расстрелян в Тюмени, но место захоронения неизвестно… А потом прислали свидетельство о смерти и справку о его реабилитации. Я человек не плаксивый, но когда получила эти письма, плакала и не могла остановиться. И от радости, что наконец-то узнала правду о деде. И от горькой обиды за него.
Позже сотрудники КГБ привезли внучке Ионы Андреевича в Тобольск его личное дело.
— Я не юрист, но сразу поняла, что оно сфабриковано от начала и до конца. Ни одного доказательства, что мой дед участвовал в контрреволюционном заговоре, которое ему вменяли, нет, — говорит Маргарита Федоровна.
И председатель общественного совета при областном УМВД Александр Петрушин подтверждает: нет.
— Теперь, наверное, я должен сделать признание, — говорит Александр Антонович, выслушав историю Маргариты Шляхтовой. — На тот ваш запрос об Ионе Андреевиче отвечал я. Был тогда начальником инспекторского отделения управления КГБ, отвечал за реабилитацию.
— Ох, — приложила к груди руки Маргарита Шляхтова, которая столько лет мысленно благодарила неизвестного человека из КГБ, отозвавшегося на ее письмо. И вот он!
— Дело, сфабрикованное против вашего деда, поразило меня до глубины души своим беззаконием. Изучив его, я понял, что Иона Андреевич напрасно пытался вразумить своих палачей, ссылаясь на нормы права. Ни о каком праве они представления не имели, потому что губчека тогда возглавляли люди, далекие от судопроизводства. Фактически преступники, борьбе с которыми и посвятил себя Питухин. А они ему отомстили… Увы, такова судьба профессионалов полиции тех лет.
…Немало трагических судеб и в современной истории органов внутренних дел. Начальник тобольского отдела полиции Вадим Цветков пригласил нас возложить цветы к мемориалу сотрудникам, погибшим при исполнении служебного долга. Мемориал установлен во дворе отдела, здесь же — памятная табличка с портретом подполковника милиции Руслана Бацаева, тобольского сотрудника, в 2005 году погибшего в Чечне. Он был смертельно ранен, спасая детей от преступников.
Отнесли мы цветы и к памятнику «Жизнь за правду». К подножию бронзовой скульптуры фотожурналиста Александра Eфремова, который тоже погиб в Чечне. При исполнении профессионального долга. Долга летописца. В том числе, истории правоохранительных органов.
***
фото: Александр Шулинин показывает свою коллекцию орденов и медалей, которыми награждали в разное время сотрудников ОВД ;Показательное выступление тобольских инспекторов ДПС. ;Участники пресс-тура в Тобольск — сотрудники полиции, ветераны ведомства, представители общественного совета, журналисты ;Мемориал погибшим сотрудникам у отдела полиции «Тобольский» ;Маргарита Шляхтина ;Иона Питухин с супругой.