Только свистни, он появится, или Хроники участкового терапевта
8.15. Забрала в колл-центре вызова (да, именно вызова — позвольте немного профессионального жаргона) и вышла на тропу войны — на свой участок.
С понедельника в поликлинике введен карантин — все профилактические осмотры и плановые приемы отменены, врачи общей практики и узкие специалисты взялись за неотложку, а участковые терапевты вооружились фонендоскопами и теперь ведут свою работу на вражеской территории — у пациентов на дому.
Вражеской территорией я обозвала участок не из-за пациентов, конечно же. Дело в корона- вирусе, вынудившем нас бояться дверных ручек и кнопок лифта и поливать руки антисептиком после прикосновения к ним, а также к чему угодно. Пациенты в отношении санэпидрежима, кстати, тоже оказались не промах — в каждой квартире мне первым делом предлагают бахилы и одноразовое (или просто чистое, заранее приготовленное) полотенце. Скоро, наверное, придется носить с собой крем для рук, чтобы кожа не слезла от столь частого мытья. За день терапевт успевает обойти от 15 до 25 квартир (а кто-то, может, и больше) и в каждой обрабатывает руки минимум дважды.
Кстати, шагомер в моем телефоне сообщил, что вчера я прошла 13 километров по участку — на два больше, чем позавчера. Завтра захвачу палки для скандинавской ходьбы.
Хроники участкового терапевта
8.30. Иду по улице в маске — да, носить их на открытом воздухе нецелесообразно, но снимать и надевать обратно не рекомендуется. А маски нынче в дефиците, поэтому экономлю как могу, по одной на два часа работы, как полагается по инструкции. У одного из подъездов встречаю старичка, окутанного флером легкой задумчивости и едва уловимым ароматом алкоголя (знаете, некоторые предпочитают использовать антисептики per os, то есть внутрь). Далее следует диалог:
— Зачем ты, деточка, маску эту носишь? Я тоже раньше носил. Не помогло, и вот где я сейчас!
Мысленно перебираю все эпидемии за последние 70 лет и гадаю, где же этот дед может быть сейчас (вроде бы в N-ном микрорайоне и в подпитии), а сама отвечаю:
— Так наука не стоит на месте, маски сейчас высокотехнологичные, многослойные, с нанофильтрами (это я так, для пущей убедительности — вообще-то мы шьем из марли и кипятим, если одноразовые кончились). А вообще когда это было-то, что вам маска не помогла?
— В восемьдесят шестом в Чернобыле.
На момент беглого осмотра данных за ОРВИ у деда выявить не удалось. ЧАЭС — 1, коронавирус — 0.
9.45. Закончила с первой партией вызовов и только собралась устроить пикник на обочине (пациенты, бывает, после осмотра угощают яблочком или отсыпают немного конфет в двойной слой полиэтилена), как из штаба передают следующий вызов. Очень удобно — соседний подъезд. Откладываю ланч, звоню в дверь. Открывает женщина — 65 лет, небольшой букет хронических заболеваний, на подбородке следы зубной пасты, общий вид несколько удивленный:
— Я же вызвала вас три минуты назад! Так быстро ко мне даже скорая на боли в сердце не едет!
Улыбаюсь, хотя ей этого, наверное, не видно. Настоящие супергерои не носят плащи. Но носят маски.
15.00. Возвращаюсь на базу, чтобы оперативно занести данные осмотров и назначения в программу, поставить печать на закрытых больничных, выписать и отнести медсестрам направления на забор крови на дому. В поликлинике непривычно тихо, единичные в поле зрения пациенты — на расстоянии полутора метров друг от друга, по одному на каждом диванчике. Жизнь кипит только в колл-центре. Регистраторы отвечают на звонки, врачи консультируют по телефону, фельдшеры толкаются у компьютеров — извините, у нас тут очередь на внесение данных осмотра в базу, занимайте. Сюда в колл-центр стекаются все сотрудники поликлиники, чтобы послушать новости, обменяться бесценным опытом и, что греха таить, посмеяться. Медработникам сейчас жизненно необходима эмоциональная разрядка — для профилактики профессионального выгорания в сложившейся напряженной обстановке.
Знаете главную заповедь пациента? В любой непонятной ситуации звони в колл-центр.
— Добрый день, регистратор К., что у вас случилось?
(Слабый, чуть подрагивающий голос на другом конце провода): Знаете, сначала все было хорошо, а потом у меня резко (акцент: РEЗКО) поднялась температура… Сейчас уже 37,2!
Пауза.
— Ваш вызов принят, ожидайте врача.
Я вспоминаю любимый эпизод из романа Ромена Гари:
— Я надену свое подвенечное платье, лягу и тихо умру от хованщины.
— «Хованщина» — это опера.
— Да? А звучит как название какой-то болезни, со рвотой и красными пятнами.
Люди, и правда, очень уязвимы. Не только физически. В интернете много информации (не всегда правдивой), СМИ стращают статистикой и сообщениями, у кого из знаменитостей был выявлен вирус, власти ужесточают меры безопасности. Тут любой может занервничать. У врачей вне зависимости от специальности, а у терапевтов в особенности, нагрузка вырастает в разы — и почти половина вызовов поступает от пациентов с едва выраженной симптоматикой. Сказать по правде, еще месяц назад, получив вызов к тридцатилетнему пациенту с жалобой на слабость и першение в горле, я бы проворчала себе под нос: «Мог бы и сам прийти». Теперь думаю иначе. Возможно, именно перестраховщики, вызывающие врача по, казалось бы, пустяковому поводу (ведь незначительное повышение температуры при отсутствии других симптомов инфекции часто случается на фоне стресса или даже после плотного обеда) могут сыграть важную роль в снижении заболеваемости. Среди сотни слегка простуженных может оказаться один- единственный, реально угрожающий эпидемиологической обстановке. Спасибо, что сидите дома, будьте здоровы, а в случае чего к вам придет кто-то из нас.
ФОТО АНАСТАСИИ БОГДАНОВОЙ
***
фото: