Пришла весна, точи лопату
Одно время меня весьма занимала мысль, почему исконные городские жители охотно занимаются дачами и огородами, а люди, только-только сменившие сельскую прописку, этого дела сторонятся? Даже попытался вывести целую теорию об особом менталитете человека, одной ногой стоящего в деревне и стремящегося и вторую выдернуть оттуда.
А потом прочитал книгу известного американского философа прошлого века Генри Дэвида Торо «Уолден, или Жизнь в лесу» и понял, что все подобные «теории» — суть искусственность, условность.
Eсть, писал буколист Торо, вслед за Вергилием, особая красота в свежевскопанной земле, в запахе травы и первого клейкого листочка, в трогательных бутонах, усыпавших яблоневую крону, которые однажды утром взрываются и заливают бело-розовой кипенью не только сад, но самый воздух вокруг вас. Торо даже написал целую оду в прозе, посвященную заступу, лопате по-нашему. Как лопата вонзается в землю, как перерезает прошлогодние корни и переворачивает в воздухе черный сочный запашистый ком земли. Он утверждал, что блеск отполированной в борьбе с землею лопаты может заменить человеку календарь.
А наш обычный календарь и затайки на южной стороне еще высоких сугробов уже твердят тебе: точи лопату, готовься к весне. Готовься к рабочему лету -вот твоя главная политика, сибиряк, вот кампания, миновать которую ты не вправе, вот твое главное голосование, вот твоя решающая поддержка реформ (или, напротив, опровержение их). Поработаешь со своей лопаткой на славу, уберешь урожай и — сиди у телевизора, смотри на то, как другие потеют в думах. Ты свое дело сделал.
Может, и не слишком политически правильно то, что я написал. Но зато правильно с точки зрения государства, которое очень на нас рассчитывает. В том смысле, что мы из кожи вылезем, а себя и свою семью накормим. Во всяком случае, господин губернатор Рокецкий на моей памяти уже года четыре твердит людям это же самое.
Стало быть, точи лопату. Власть это одобряет.