Человек ниоткуда
Недавно радио сообщило, что в популярном в Тюмени высшем учебном заведении отменен вступительный экзамен по русскому языку и литературе. Ну и ничего страшного, говорят.
Хотелось бы не согласиться.
Не согласиться, невзирая на то, что в сумму баллов абитуриента институт намерен включить оценку по языку и литературе, которая занесена в аттестат.
Я думаю, что курс на ликвидацию гуманитарных дисциплин в высшем техническом образовании продолжается. Понимаю: не все об этом готовы сожалеть. Мол, были бы инженеры хорошие. Или — квалифицированные врачи. Или — понимающие зоотехники, агрономы и экономисты. Попробую доказать, что подготовка специалиста без встроенного — при помощи образования — гуманитарного контрольного устройства опасна для человечества.
Правда, о «технарях», для которых самоценность человеческой жизни адекватна стоимости болта с дюймовой нарезкой, чаще пишут в романах, которых именно такие технари как раз и не читают.
Гуманитарное образование — суть образование человеческое. Не гуманитарное — не человеческое.
Факт: в наше время карьеру делают не гуманитарии, и в этом большая опасность.
Многие знают, какую прекрасную карьеру сделал в последние годы один из выпускников этого же самого вуза. Сделал, несмотря на то, что с трудом способен более или менее связно излагать свои мысли. Сколько раз после совещаний или пресс-конференций присутствующие недоуменно пожимали плечами: что хотел сказать начальник? Одно время автор этих строк, устав от догадок, начал было точно цитировать в своих отчетах слова руководителя. Вышло еще хуже. Неспособность к точным формулировкам била в глаза. О чем руководителю кто-то из понимающих сотрудников доложил. Ну и что, он стал внимательнее следить со собой? Ничуть не бывало: «запретил» себя точно цитировать…
Мне пришлось видеть ксерокопию стенограммы выступления нашего героя в центре мировой экономической мысли — в редакции газеты «Файненшл таймс». Лучшие британские умы встали в тупик перед переводом этой речи и… прислали его в Тюмень, для перевода с русского на русский…
Eсли кто-то думает, что я шучу или сочиняю — могу предъявить образец этого красноречия, выправленный рукой одного из тюменских журналистов.
Вы все еще полагаете, что это — беда небольшая? Что всегда в достатке журналистов или помощников, которые способны придать таким монологам вид осознанной человеческой речи?
Может, это только Тюмени не везет…
Один из бывших руководителей области, ставший руководителем союзным, в дни чернобыльской аварии проводил планерку. И, нехорошо говорить о мертвом, но, верный принципам технического руководства, проводил ее «на месте». Это значит, прямо под стеной четвертого блока. Как типичный советский инженер. Как человек без воображения. Как человек, неспособный задавать себе и другим вопрос: а что будет в результате тех или иных действий?
Он — умер. И умерли многие из тех, кого он привел за собой в зону повышенной радиации.
Мы нередко гордимся инженерами тюменской школы. Создателями топливно-энергетической базы в Западной Сибири. Тюменскими геологами, буровиками, строителями промыслов, трубопроводчиками… А теперь взгляните, во что превращена за эти годы Тюменская область, в том числе и их усилиями? Берусь утверждать, что это стало возможно при том уровне «гуманитаризации образования», которого мы достигли. И теперь делаем еще шаг по тому же пути.
Возможно, у руководства вуза — свои резоны. Возможно, что они обеспокоены, чтобы отобрать хотя бы тех, кто способен хорошо считать и понимать машины. Но меня беспокоит принцип и беспокоит еще и то, что этот факт, как мне кажется, никого больше не беспокоит.
Цивилизованные страны за послевоенные годы резко увеличили средний уровень жизни своих граждан. Только в нашей стране он — сократился. Специалисты утверждают — из-за ухудшения окружающей среды. Из-за того, что мы едим зараженные продукты с зараженной земли. Что мы пьем грязную, а иногда просто отравленную воду. Между прочим, и это результат инженерной деятельности.
Человек без гуманитарной базы — это человек ниоткуда. А значит, и идет он, и ведет он в никуда.