Виктор Городилов: Нефтяную промышленность ждет возрождение. Экономика по-иному жить не может
Читатель уже, вероятно, слышал о том, какими народными волнениями сопровождалось первое собрание акционеров «Ноябрьскнефтегаза»: пикеты, плакаты…
Вкратце. Накануне в городе широко разнесся слух, что держатели крупных пакетов акций акционерного общества намерены сместить на собрании генерального директора Виктора Городилова, который кроме большого опыта обладает также и достаточно упряМым характером, чтобы, что называется, гнуть собственную линию, а не плясать под дудку «Роснефти». А «Роснефть», государственное предприятие, пока что является владельцем 51 процента акций «Ноябрьскнефтегаза».
Атака была отбита. Собрание акционеров назначило директором АО Виктора Городилова. Столкновение подобного рода на тюменской земле происходило впервые, и я не мог не попросить депутата областной Думы В. Городилова поделиться впечатлениями от событий 24 декабря.
— Когда мы говорили «внешние акционеры», мы предполагали, что будут определенные сложности с теми из них, кто является «портфельными» инвесторами. Это наши богатые люди, иностранцы, которые вкладывали деньги в акции. Но опасность пришла с другой стороны. Она пришла со стороны разработчиков системы приватизации. Допустим, 51 процент голосующих акций находится в государстве и передается в коммерческое управление. Казалось бы: все безобидно, все прекрасно. Но что такое «коммерческое управление» — почему-то забыли разработать. Передали по договору на определенных условиях, и этот представитель в единственном лице размахивает государственным пакетом, как шашкой…
Eсть и второй парадокс.
Госимущество определило, пытаясь предупредить это махание шашкой, в управлении этим пакетом представительство от антимонопольного комитета, самого Госимущества, Минтопэнерго — словом, четыре представителя государства должны принять решение, на каких принципах голосуется этим пакетом. Но опять же, положения нет. И сидит представитель «Роснефти», «от государства», и тут же присутствуют еще четыре «представителя государства» — местный, окружной, федеральный уровень. И этот один говорит остальным: простите, а вы кто?
Им бы надо, при наличии процедуры, собраться, поговорить, чтоб не было самодурства, других теневых, негативных, экстремистских проявлений… Но и этого документа, определяющего процедуру, нет. Получается произвол. Eдут эти «государственные люди» и снимают головы. Почти сплошь…
— Вы намекаете на свою собственную голову?
— Не будем говорить о своей голове. Приехали, например, в Пермскую область. Там симпатичный заслуженный генеральный директор Пермнефти, десятка три лет он проработал в объединении, семь лет — генеральным. Он выразил собственное мнение, которое сильно отстаивал где-то полгода назад перед держателем этого государственного пакета. И буквально через четыре месяца ему объявляют внеочередное собрание акционеров и говорят: вы нас не устраиваете…
70-80 тысяч акционеров возражают, а им в ответ: «Вот мы собрались вдвоем, у нас 51 процент, нам вас не надо!» Тогда что за треп об участии всего населения и так далее? И апеллировать некуда. Так что, считаю, все беды еще впереди. Правда, нет еще осознания у
Самих акционеров, обладателей привилегированных, обыкновенных акций. Нет и ясности: что такое трудовой коллектив? Сегодня это понятие не нравится. Конечно, это серьезная сила, она является препятствием для осуществления каких-то устремлений. И сейчас этот вопрос пытаются потихонечку замалчивать.
— Я боюсь показаться неделикатным, но… не могли бы вы вернуться к своей собственной судьбе?
— Я не хотел бы этим делиться… В своем белье копаться тоже не очень приятно.
— Я сформулирую вопрос иначе: какой урок для себя вы вынесли из этой истории?
— Главное: это был глубоко эшелонированный, задуманный всеми уровнями иерархии акт по изъятию из руководства человека, который имеет собственное мнение, неплохие результаты… Как-то нехорошо, если у кого-то результаты лучше, надо, чтобы было у всех одинаково.
— Но ведь история промышленности уже доказала, что «изымание», как вы сказали, такого человека вредит производству.
— Устроителям этого процесса важно не само производство. А важен только процесс, который они ведут. Но ни в коем случае не государственный интерес. Главная цель — раздел нефтяных территорий, нефтяных провинций. А тут больно упорный попался, который в приготовленное стойло не идет. Eго непременно надо загнать в это стойло, в противном случае — снять ему голову.
— Так что же все-таки помогло вам сохранить вашу голову?
— Шея, наверное, довольно прочная. Плохо гнется. Ну и положительные результаты работы предприятия. И самое главное, не только трудовой коллектив, но и население города высказало глубочайшее возмущение этими процессами, которые были ясны всем, поскольку все было шито белыми нитками.
— Подобное совсем недавно мы могли только прочесть в книгах у Драйзера, Голсуорси…
— Самое-то страшное не это.
Устроители процесса нам рисовали, что старая система только таким образом вела дело. Но сегодня видно, что ведут тем же образом, но гораздо грубее, непорядочно и бессовестно.
— И еще один вопрос, который в последние полгода связывался с вами. Ситуация вокруг тюменской нефтяной компании. Городилов и «Ноябрьскнефтегаз» назывались сердцевиной будущей компании…
— Я бы тоже не хотел это комментировать. Потому что в на шей прессе, в международных журналах уже столько наврано и наговорено всяких нелепостей.
— Поэтому я обращаюсь к первоисточнику.
— Я думаю, что вопрос о тюменской нефтяной компании находится в очень сложном состоянии, поскольку не удалось договориться с нашим главным соседом — Омским нефтеперерабатывающим заводом. А без него эта компания будет являться формальным актом.
— Но вы-то верите в эту идею? Eсть за нею что-то кроме аппаратных расчетов?
— Я верю в эту идею. У нас была идея объединиться самым сильным, самым крупным, с тем, чтобы объединить тюменскую нефть. Но опять же мы были заблокированы на всех уровнях. Опять идет игра на изматывание.
— Хотя кое-кто утверждает, что объединиться нефтяным генералам помешали амбиции. Никто из них не хотел подчиняться другому, а фигуры, подобной Черномырдину, среди них не оказалось?
— Это тоже из области домыслов. Скорее всего, нефтяников хотели разделить, разъединить сильнее, чем газовиков. Точнее сказать, газовики упредили эти процессы. Да и газ делить сложнее, чем нефть.
— Что же ждет тюменскую нефть в дальнейшем?
— Как и все хозяйство, пока — в депрессии, в падении. А дальше — возрождение, поскольку по-другому просто жить не может экономика.
Виктор Городилов что-то сказал. О чем-то предпочел помолчать. Eго право. А право читателя-догадываться, размышлять.
***
фото: