Споры в автобусе — последнее дело
Городской автобус — это не только передвигающаяся коробка, где человека сжимают до плоскости рыбы-камбалы, обмазывают ему ноги до колен, а то и матом обложат. В автобусе ведут, бывает, политические дискуссии, делятся тайнами, воспитывают… Городской автобус — это наш Гайд-парк, где каждый имеет возможность высказаться и быть услышанным. Хотя бы и поневоле.
I. «Ах, эти коммуняки!», или Тоска о порядке
Полупустой с утра автобус, подпрыгивая на уличных ямах, катит в сторону Рощино. Двое что-то бурно обсуждают. Входит пожилой человек и садится по соседству. Один из спорящих сразу приглашает его в арбитры.
— Отец! Рассуди нас. Я вот говорю другу: не будет у нас в стране порядка, пока не помрут последние коммуняки. А он не верит. Правильно я говорю?
— Извините, «коммуняки» — это кто? — спрашивает «отец».
— Как кто? Бывшие коммунисты, что теперь стали демократами. От них все беспорядки.
— Вы не правы, молодой человек. Вы плохо в школе учили историю. Не обижайтесь, но это так и есть. Я вам коротко объясню. Знаете, тоска о «порядке» у русских в крови. Eще в древности, когда и слово «коммунист» не придумали, наши далекие киевские предки уже тосковали о порядке. Отчаявшись установить его у себя своими силами, они послали письмо варяжскому князю, где между прочим сообщали: «Приходи, князь, к нам княжить. Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет»… Это и в летописях записано. Дело в том, молодые люди, что у нас «порядок» каждый понимает по- своему. А всего-то и надо, что договориться — что понимать под «порядком». Вот вы о каком порядке спорите?
— Мы? Ну, порядок — это когда всем хорошо. Eсть работа, деньги, нет разбоя, воров, этих новых скоробогатых буржуев…
— А вы думаете, что это всем хорошо? Разве мало людей, кто работать не желает, но хочет иметь деньги и потому идет на разбой и воровство?
— Гм… Да, отец, ты прав.
— А вы, молодые люди, вдумайтесь в слово «порядок». Порядок. То есть — по ряду, то есть — по порядку, заведенному в обществе. В хорошем обществе порядок устанавливается законами, и среди них главный — Конституция. Когда все будет совершаться по Конституции, то для большинства граждан будет порядок, будет хорошо. Я обращаю ваше внимание — для большинства. А для меньшинства есть пословица, знаете? Дуракам закон не писан. Им порядок общий — не нужен, у них свой.
— Отец! А ты что — ученый? Да?
— Да как сказать? Скорее, ученый. Вы читайте не детективы, а книги хотя бы Карамзина. Историю государства Российского. Недавно еще везде продавали сравнительно дешево. Во вкус войдете — беритесь еще за что-либо историческое. Ну, будьте здоровы, пора мне выходить.
II. «Домашние» игры
Не знаю, чем я приглянулся соседу по автобусной скамейке, но он оторвался от газеты с рекламой и сказал:
— Видите, всюду деньги, всюду деньги…
— Да, вы правы, — подхватил я. — Всюду деньги без конца. А без денег жизнь худая, как корова без хвоста.
— А ведь я когда-то был богатым человеком, — откровенничает сосед. — Мы с женой на сберкнижке имели почти 20 тысяч. В 91-м году это было еще много. Состояние!
— Да, — соглашаюсь, — можно было купить несколько автомобилей…
— Вот-вот. И я хотел купить. А жене жалко с деньгами расстаться было. Уже инфляция началась, а она свое: я верю государству. Оно нас не обманет… И однажды мы проснулись нищими. Что теперь двадцать тысяч? Раз в магазин сходить, и то скупо. Я так переживал! Знаете, целый месяц с женой не разговаривал.
— Сочувствую вам, — говорю. — Многие стали бедными. Успокаивайте себя хоть этим.
— Так ведь и теперь не повезло. Получил я на работе неплохие деньги. Говорю жене: давай вложим немного в «Русский дом селенга» — хорошая реклама шла. Согласилась. Вложил татарин деньги в «Русский дом селенга», а он возьми да и закройся.
— Так ведь открылся же он.
— Да, я знаю. Открылся РДС, так я скорее свои сотни оттуда забрал. Хватит. Больше не играю в эти игры ни с государством, ни с разными «домами»…
III. Скоромные разговоры поутру
Бабуся цепко держится за поручень и рассматривает лицо сидящего напротив мужчины в бороде. Спрашивает:
— Ты ж еще молодой. Зачем бороду отпустил?
Мужчина, с утра в добром настроении, отвечает:
— А чего ее держать? Взял и отпустил на свободу. Пусть растет. Вы вот в шаль завязались, а мне в бороде тепло. Это ж, бабушка, нелогично: на лице волос сам растет, так его бреют ежедневно, а если на голове выпадает, так разные снадобья ищут, чтоб его там удержать. По-моему, пусть растет волос, где может.
— Знаю я вас, бородатых. Жена дома с детьми сидит, а вы, как козлы, налево к другим бабам поскакали.
— Ну зачем же так, бабушка, меня подозревать? Хоть бы спросили — есть ли у меня жена. Да вы, бабушка, садитесь рядом. Поговорим. Очень вы интересная собеседница.
— Спасибо, милок, я постою. Пенсия у меня малая, питаюсь только хлебом да молоком. Сяду — а потом вставать… Перед глазами круги радужные, и голову куда-то в сторону ведет. Eще упаду. Я уж лучше постою.
— Ну, бабушка!.. Говоришь, что живешь на хлебе и воде, а сама со мной поутру скоромные разговоры заводишь о левых походах… Раз голову в сторону ведет, сидела бы дома. А то еще угодишь без поры на Червишевское.
— Надо, милый, надо проведать еще одну такую же. Вот она уже не выходит. По дороге к ней забор бетонный. В случае чего об него и обопрусь. А за подозрения — извини. Мой благоверный, царствие ему небесное, бородку тоже носил. И, грешник, налево от меня отлучался. На тебя глянула — вспомнился.