Хотел стать математиком, но пришлось попасть в кино
11 и 12 февраля в кинотеатре «Космос» встречался со зрителями известный актер Виталий Соломин. В Тюмень он привез фильм «Охота», где он впервые выступает в качестве кинорежиссера.
На встрече со зрителями Соломин поистине с исповедальной откровенностью признался, что в своем фильме хотел рассказать о своей родине, России, которую никогда не сможет покинуть, о ее истории, о ее неброской, неповторимой природе. Слово «любовь» он не произносил, поскольку вообще не любит дежурных штампов и официальщины (он и приветствие-то свое начал с реплики; «Рад, что вы еще живы!»). Читал Грибоедова, Eсенина, разговаривал с залом напрямую, тепло, откровенно, без столичного выпендривания и в то же время без заискивания.
После фильма нам удалось побеседовать с Виталием Мефодьевичем. Виталий Соломин интеллигентен, деликатен и терпелив. И это при том, что он запомнился нам геройским казаком, рубахой-парнем Романом Улыбиным по фильму «Даурия».
— Виталий Мефодьевич, вы начинали в кино героем революции, а в одной из последних лент, кажется, в «Черном квадрате», ваш герой — ветеран МУРа, следователь Меркулов — продан и подстрелен своими же — коррумпированными генералами КГБ. Линия «Улыбин — Меркулов» замкнулась в порочный круг?
— Ну что сказать? За что боролись — на то и напоролись. Хотя весь колорит «Даурии» скорее в героях, в казаках, а не в описании революционных событий, поэтому вторая серия фильма гораздо слабее.
— Сохранились забайкальское казаки сегодня? У нас, в Тюмени, это движение ощущается.
— Во время съемок ездили мы к казакам. Мало что осталось. Разгромили их, станицы распахали, но забайкальцы не сдались. Ушли в Маньчжурию с атаманом Семеновым.
— А вы случайно не из казачьего сословия, Виталий Мефодьевич? Все-таки родом из Читы.
— Нет. Мои родители — музыканты. А как прадеды попали в Сибирь — не знаю. Кажется, ссылка. Бабка по отцу была староверкой. В основном все в нашем роду были служащими.
— В одном из интервью ваш брат Юрий Соломин вспоминал о своей дочери, которая в детстве рассказывала всем о том, что ее папа «работает адъютантом его превосходительства». Кем «работали» вы для ваших детей?
— Дети в том возрасте не знали, кем я работаю. Хотя вспоминаю такой случай. Eхали мы как-то с моей маленькой дочерью в такси. Таксист меня узнал и — бывают же иногда приятные стороны у популярности — отказался от денег. В следующий раз дочь, проезжая с матерью в такси мимо Малого театра (в этом театре, кстати сказать, проработал я 30 лет), явно не без умысла громко говорит: «А вот театр, где мой папа Соломин работает!». Однако номер не прошел.
— Виталий Мефодьевич, как вы пошли в кинорежиссеры?
— Режиссером мне раньше приходилось быть — четыре пьесы поставил на сцене. А фильм доверили, наверное, потому, что знали — актер, не ворую… Опасения, правда, были, что слишком характер мягкий, чтобы фильм до конца довести. Но не оправдались… Ненавижу хамов, насилие, и съемки были без нажима, естественные. Хотя у меня, вообще-то, характер плохой. Как у актера. Поэтому, кстати, и не люблю с близкими мне людьми работать — это сковывает.
— А каким образом вы стали участвовать в водевилях? Как-то непоследовательно для вашего героического образа получается.
— В оперетте, вы хотите сказать? Пригласили. Я с удовольствием согласился. Это очень трудный жанр. Идиотский сюжет нужно превратить в увлекательный, общеинтересный. Я люблю играть придурковатых, потому что все мы такие, какие есть. Особенно без свидетелей. Не люблю притворство. Обратите внимание на людей, сидящих в президиуме. Они сидят каменно-невозмутимые. По пояс. А ниже стола показать бы — там, где естественные события. Кто-то ногу почесал, кто-то пританцовывает и т.д.
— Вы мечтали стать актером с детства?
— Нет. Я хотел стать математиком. Но старший брат, на мое несчастье, артист. Я ему страшно завидовал. Даже в школьный хор записался потому, что он там солистом был. А в артисты попал так: в Чите набирали курс сибиряков для Москвы.
— Дети пошли по вашим стопам?
— Нет. Старшая дочь танцует в ансамбле у — Моисеева. Очень трудная работа. Я рад, что она не соскользнула, выдерживает. И за ансамбль рад. Ведь такого коллектива больше нет нигде в мире. А мы сейчас с легкостью теряем то, чего нет ни у кого. Например, кино. Из трех кинодержав — США, Индии и Китая — только Голливуд может существовать на деньги предпринимателей. У остальных бремя кинематографа может выдержать только государство. Скажите, кто снимет «Войну и мир», где привлечена масса людей и техники?
— Так что исчезновение российского кино будет на совести государства?
— Кино не исчезает, но слой людей — специалистов — конечно же, утончается. Знаете, в семье, когда папа пьющий, тоже все идет наперекосяк. Вообще Россия — загадка. Вечные катастрофы, массовые истребления людей — и непостижимым образом выживает страна! Эмиграция захлебнулась — валом возвращаются в Москву из-за границы! Пусть плохо, но нигде, в основном, наши жить не могут. Кроме своей страны.
Рецензию на фильм Виталия Соломина «Охота» читайте в следующем номере «Тюменского курьера».
***
фото: ФОТО ОЛЕГА ПАШУКА