Дзержинский в Тюмени
Сто лет назад, в январе 1922 года, председатель ВЧК Феликс Дзержинский, назначенный по совместительству народным комиссаром путей сообщения, выехал в Сибирь.
Хлеб и наган
Eго сопровождали более сорока чекистов. Они докладывали: «…Топлива на ст. Тюмень на три часа. В Вагае угля нет, дров на 50 часов, в Ишиме — на 60 часов… Движение на Южной Сибирской ж.д. прекратилось вовсе за неимением угля. Водокачки встали. Рабочие бросают работу. Положение воинских частей катастрофическое. Участились случаи дезертирства. В лесах остаются отдельные повстанческие группы, делающие налеты на населенные пункты и склады. Со стороны Кургана на Тюмень движется банда в тысячу человек, состоящая наполовину из бывших красноармейцев. В Ишимском уезде окруженные нашими частями бандиты обстреливались артиллерийским и пулеметным огнем, бой длился около полутора суток. Бандитам удалось прорваться из окружения маленькими группами… До полумиллиона пудов хлеба лежит на открытых местах. Ввиду снежных заносов ему угрожает опасность… «
Экспедиция Дзержинского с товарищами в Сибирь воспринималась как чекистско-войсковая операция. Сводки с мест Феликс Эдмундович просматривал в своем вагоне бывшего императорского поезда. Здесь же подписывал расстрельные списки. На сибирских железных дорогах было введено военное положение.
В условиях Гражданской войны и охватившего с февраля 1921 года Тюменскую губернию антибольшевистского крестьянского восстания политический режим, установленный партией большевиков, не мог бы удерживаться без широкого применения насилия. Поэтому Дзержинский был беспощаден к политическим противникам, бандитам, саботажникам и спекулянтам.
Eму было 46 лет, а за плечами -двенадцатилетний стаж революционной борьбы, шесть тюремных и каторжных сроков, одиночки и карцеры, драки с конвоем, побеги, эмиграция и подхваченный в Седлецкой тюрьме (Польша) туберкулез. Поэтому при решении судьбы врагов советской власти, рассмотрении дел бывших царских жандармов и чиновников он невольно вспоминал пыточное следствие, кандальный звон, зловоние и ужас тюремных казематов…
Но почему тогда на X съезде РКП(б) в марте 1921 года Дзержинский попросил освободить его от обязанностей председателя ВЧК, заявив, что «рука его никогда не дрожала, направляя карающий меч на головы наших врагов, но сейчас революция вошла в критический период, когда пришлось карать матросов в Кронштадте, мужиков в Сибири и в Тамбовской губернии»? Вряд ли он испугался излишней крови или пожалел мятежников. Но почувствовал: что-то сбилось в механизме революции, и мы расстреливаем нашу прежнюю опору — матросов и крестьян.
Дзержинский знал Сибирь еще до поездки в нее зимой 1922 года. В марте 1902 года жандармы доставили его в кандалах в Александровский централ Иркутской губернии. В ноябре 1909-го привезли через Тюмень на поселение в Eнисейскую губернию. И вот -в третий раз! Не по своей воле, а с мандатом ВЦИК РСФСР, предоставляющим ему любые полномочия для «продвижения продовольствия» из Сибири в голодающие Москву и Петроград. Для расходов — по вывозу в январе-феврале 1922 года уже заготовленных пять миллионов пудов хлеба и полутора миллионов пудов мяса — Дзержинскому выдали авансом 20 миллионов рублей. Но деньги не решили проблему.
Он докладывал в Москву: «…Неоднократно я доходил здесь до такого состояния, что не мог почти спать… Бессильный гнев подсказывал мне мысли о мести по отношению к тем негодяям и идиотам, которые сидят здесь. Они обманывали нас — здесь было абсолютно пустое место. А в массах, даже партийных, равнодушие и непонимание того, какой грозный период мы переживаем… Необходимо следить за каждым распоряжением, чтобы оно не осталось лишь на бумаге. Всех надо было встряхнуть…» Оставалось надеяться на наган!
Стена кирпичная, часы вокзальные
14 января 1922 года сибирские газеты, включая «Трудовой набат» Тюмени, опубликовали приказ Дзержинского. «К вам, рабочие и служащие железнодорожных дорог Сибири, обращаюсь я по уполномочию Совета Труда и Обороны РСФСР и Всероссийского Исполнительного Комитета в трудную, грозную минуту для всей нашей страны… Жизнь важнейших наших промышленных предприятий…, оставшихся на снабжении государства, зависит теперь от того, будут ли своевременно доставлены заготовленные в Сибири хлеб и мясо… От этого зависит, следовательно, и само существование Республики Советов… «
Знакомясь с состоянием железнодорожного транспорта, Дзержинский не мог не вникнуть в деятельность сибирских чекистов. Уже на второй день после приезда в Омск он телеграфировал своему заместителю по ВЧК Уншлихту: «Состав сотрудников здесь чрезвычайно слабый — полупартизанский, большой процент больных тифом… А бесчинства продработников достигают совершенно невероятных размеров. Повсеместно арестованных крестьян сажают в холодные амбары, бьют нагайками и угрожают расстрелом… Прошу срочно послать работников для усиления транспортных ЧК Сибири».
Высокую требовательность Дзержинский проявлял к членам своей экспедиции. Когда один из чекистов появился в поезде председателя ВЧК в нетрезвом виде, тот немедленно распорядился арестовать его с содержанием на месяц при Сибирской окружной транспортной ЧК.
«Среди моих товарищей и сотрудников заметно желание вернуться поскорее, — писал Дзержинский своей жене Софье Сигизмундовне в Москву. — Их измучила непрерывная работа и оторванность от семей. Я должен был обратиться к ним с напоминанием, что Москва ожидает не нас, а хлеб от нас». За два месяца они отправили в промышленные центры республики два с половиной миллиона пудов продовольствия. Меньше, чем предполагали, но все-таки.
7 марта 1922 года, возвращаясь из Омска в Москву, Дзержинский сделал остановку в Тюмени. Председатель Тюменского отдела ГПУ -так с 1 марта стал называться губчека — Петр Студитов позднее вспоминал: «Когда поезд экспедиции прибыл на станцию Тюмень, я вошел в вагон и там впервые увидел Ф.Э. Дзержинского. Я представился, и он по-товарищески поздоровался со мной. Прослушав мой доклад о политическом положении в губернии и о последствиях восстания в 1921 году, председатель ГПУ просил обратить внимание на те населенные пункты, в которых осели бывшие колчаковцы, следить за тем, чтобы контрреволюционные элементы не проникали в советские учреждения с целью дискредитации политики партии по восстановлению промышленности и сельского хозяйства, рекомендовал своевременно вскрывать и ликвидировать нелегальные кулацко-белогвардейские группы и организации… «
После публикации моего очерка «Губчека» в июне 1987 года в газете «Тюменская правда», в котором сообщалось о пребывании Дзержинского в Тюмени, местные чекисты открыли в преддверии 70-летия ВЧК-КГБ на стене железнодорожного вокзала мемориальную доску, посвященную этому событию. В постсоветское время при ремонте здания она исчезла.
8 истории советских органов безопасности считалось, что указания и рекомендации Дзержинского, высказанные тюменским чекистам сто лет назад, привели к разоблачению контрреволюционной организации, созданной ревизором Тюменского отдела железнодорожной инспекции Акимом Базаровым.
***
фото: