Тюмень — «ворота» Отечественной войны
Военные годы оставили глубокий след в памяти народа. Достаточно произнести всего два слова, например, «Сталинградская битва»», — а за ними и трагические бои в излучине Дона, и сражение за Малахов Курган, и горящая Волга, и торжество операции «Уран»»…
Таких знаковых слов-сигналов множество. Были среди них и, так сказать, местного значения, известные только тем, кто, например, уходил на фронт из Омской области, в которую, согласно административному делению первой половины сороковых годов, входила и нынешняя Тюменская область. Например, омский клуб имени Лобкова называли «ворота Отечественной войны». Через него прошли многие мобилизованные в Красную армию. Пожалуй, каждый населенный пункт нашей страны, отдавший фронту своих сыновей и дочерей, тоже можно назвать такими «воротами», у которых были сперва проводы, а после войны и встречи тех, кто возвратился с победой. Была такими «воротами» и наша Тюмень, центр территории, отдавшей фронту свыше 200 тысяч человек.
В очерке историка Александра Петрушина рассказывается о совершенно неизвестных читателю войсковых частях и соединениях, которые ушли на войну через тюменские «ворота».
В апреле 1943 года на всем советско-германском фронте установилось кратковременное затишье.
4-я истребительная дивизия
Стороны готовились к летним решающим сражениям. В глубоком тылу продолжалась подготовка для действующей армии маршевого пополнения. При этом особое внимание обращалось на овладение новой техникой и вооружением и на умелое их использование в бою. Eсли раньше стрелковые дивизии пополнялись в основном за счет мобилизованных мужчин запаса, то к 1942 году этот ресурс значительно сократился. Многие запасные и учебные части переключались на обучение молодежи очередных призывов 1925-1926 годов рождения.
Тюмень входила тогда в состав Омской области и по территориальности относилась к Сибирскому военному округу. С 1942 года наш город в военно-мобилизационном отношении стал подчиняться Уральскому военному округу с центром в Свердловске.
Григорий Исаакович Лесин вспоминал: «…Наш выпуск Свердловского мединститута состоялся в конце мая 1942 года. Врачей выпускали из института без воинских званий, их присваивали через некоторое время. Первое звание было — военврач 3 ранга. После соблюдения положенных формальностей мне в Военно-санитарном управлении округа вручили предписание: прибыть на должность командира медицинского взвода медицинской роты 4-й истребительной дивизии (если сравнивать эту должность с гражданской, то она соответствовала заведующему хирургическим отделением)… Дивизия формировалась в Тюмени, и когда вечером я сел в Свердловске на поезд, то со мной в одном купе оказался мой непосредственный начальник, военврач 2 ранга Алексей Николаевич Солдатенко (с ним меня судьба сводила на фронте и много раз после войны).
Прибыли в Тюмень; части дивизии формировались в разных районах, а штаб находился в большом двухэтажном каменном бывшем купеческом доме в центре города. Мне приходилось мотаться по отдаленным местам, при этом еще выкраивать время для того, чтобы в местной больнице, расположенной недалеко от штаба, отрабатывать методику хирургического вмешательства.
Наша 4-я дивизия, одно из первых стрелковых противотанковых соединений в Красной армии, состояла из трех стрелковых бригад, каждая из которых имела в составе три батальона истребителей танков и несколько других подразделений. После недолгого формирования дивизию погрузили в эшелоны и по «зеленой улице», фактически без остановок отправили на запад, за считанные дни доставили до Москвы и выгрузили в Алабино. Затем наши бригады ушли по различным фронтам, а штаб и управление дивизии перебросили из Подмосковья в Баку. Здесь нас разместили в Сальянских казармах, где ранее дислоцировалось Бакинское военно-пехотное училище, и объявили, что штаб уже бывшей 4-й дивизии будет обращен на формирование двух стрелковых курсантских бригад: 163-й и 164-й.
…Личный состав этих бригад состоял в основном из курсантов бакинских военных училищ, которым оставалось пять минут до выпуска.
Наступил день, когда нас подняли по тревоге и после недолгих сборов погрузили в эшелоны. Бои шли уже в районе Нальчика, положение на Кавказе становилось критическим.
Выгрузились на станции Беслан и почти с ходу ночью были выдвинуты на боевые позиции. Никто не успел осмотреться или изучить район, куда мы прибыли, как батальоны бригад подверглись жестокой бомбежке. По дороге и по полю через наши боевые порядки откатывались отступающие разрозненные группы из разбитых частей 37-й армии. Такая же участь ожидала и наши курсантские бригады… Немцы пять дней подряд непрерывно с раннего утра и до позднего вечера наносили по нашим позициям бомбовые удары, штурмовали и утюжили нас. Ни нашей авиации в воздухе, ни зенитчиков -ничего не было… Вслед за бомбежками и артподготовкой на наши позиции по ровному полю устремились немецкие танки. Завязался неравный бой…»
3-я учебная бригада
После передислокации из Тюмени в Подмосковье не завершившей своего формирования 4-й истребительной дивизии в здании на углу улиц Водопроводной и Советской разместился штаб 3-й отдельной учебной бригады. Командиром назначили генерал-майора Андрея Григорьевича Никитина. В Первую мировую войну он воевал с немцами в составе 4-го Донского казачьего полка. В Гражданскую войну с мая 1918 года командовал сотней советского казачьего полка конного корпуса С.М. Буденного и 1-й конной армии (с ноября 1919-го), участвовал в боях под Царицыном и на территории Донской области, в советско-польской войне (с мая 1920-го), боролся против вооруженных формирований Махно и украинских националистов. За боевые отличия был награжден орденом Красного Знамени. С началом Великой Отечественной войны командовал 20-м механизированным корпусом в составе войск Западного фронта на минском направлении. Генерал-лейтенант Андрей Иванович Eременко, командовавший войсками этого фронта (июль 1941-го), записал в своем дневнике: «…Никитин А.Г. — это донской чистокровный казак, но таких людей, каким являлся Никитин, командовавший летом 1940 года 4-й кавдивизией 6-го кавкорпуса, я еще не встречал в жизни. Это очень ограниченный человек, вспыльчивый, грубый до невозможности. Звание имел большое -генерал-майор, а знания — на уровне лейтенанта. По общему развитию это очень отсталый человек. Он остался тем казаком, которые были при царе, в худшем понимании этого слова. Eго обращение с людьми было настолько грубым, что непрерывно на него поступали жалобы, приходилось постоянно заниматься их разбором. Особенностью его было то, что он никому не верил, даже своим близким помощникам и заместителям. При разговоре с подчиненными держал себя недопустимо грубо, оскорблял нецензурной бранью. Eго излюбленное выражение: «Вы врете». Десятки раз я разговаривал с товарищем Никитиным о его поведении, обращении с людьми. В одной из бесед сказал ему, что если он не исправится и не возьмет себя в руки, то останется за бортом армии. Как это ни удивительно, но 11 марта 1941 года Никитин был назначен командиром 20-го мехкорпуса, а после его расформирования (октябрь 1941-го) стал заместителем командующего 49-й армией. Незаменимый человек.»
Однако инспектор кавалерии РККА генерал-полковник Ока Иванович Городовиков характеризовал переведенного с марта 1942 года на Брянский фронт инспектором кавалерии Никитина как «дисциплинированного и требовательного командира. Умеет насаждать железную воинскую дисциплину. Решения принимает быстро и может доводить их до конца».
С такими противоречивыми характеристиками генерал-майор Никитин в октябре 1942 года прибыл в Тюмень.
По комсомольской мобилизации
Обучение и воспитание личного состава 3-й учебной бригады в Тюмени проводилось в соответствии с требованиями приказа Верховного Главнокомандующего № 130 от 1 мая 1942 года. Из молодежи, подлежащей призыву в армию и зачисленной в тюменскую бригаду, создавались подразделения, которые готовили автоматчиков, пулеметчиков, снайперов, истребителей танков, саперов-подрывников и воинов других специальностей.
В то же время в нашем городе, как и во всей стране, началась военная подготовка учащейся молодежи. Юноши проходили сокращенную программу обучения одиночного бойца, а девушки овладевали навыками снайперов, телефонисток, радистов и телеграфисток. Учебная бригада оказывала значительную помощь местным добровольным оборонным организациям. Предоставляли им оружие, стрельбища, тиры, учебные городки, помогали в оборудовании классов, выделяли инструкторов.
В июне 1943 года в снайперскую роту 3-й учебной бригады был призван Eвгений Иванович Первенцев, будущий генерал-майор, председатель КГБ Якутской АССР (60-е годы) и КГБ Таджикской ССР (70-е-80-е годы).
22 июня 1941 года ему исполнилось 16 лет. Известие о войне застало его в Ленинграде.
Детей и подростков вывезли из блокадного города в Омскую область. В селе Старо-Рямово Бердюжского района Первенцев стал воспитателем эвакуированного детского дома. В одном эшелоне с ними из Ленинградской области вывезли Валерию Осиповну Гнаровскую. Eе устроили телефонисткой в Бердюжскую контору связи, а в марте 1942 года по комсомольской мобилизации призвали в формируемую в Ишиме 229-ю стрелковую дивизию, направленную в июле на Сталинградский фронт. Позднее при освобождении от немецко-фашистских оккупантов Днепропетровской области за проявленные героизм и мужество ей было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Всего до 1945 года по указанию ЦК ВКП(б) проведено 73 комсомольских мобилизации, которые дали армии и флоту свыше 736 тысяч человек.
Так, 18 июня 1943 года в тюменскую бригаду пришла учиться снайперской стрельбе 18-летняя Тамара Мартьянова. Высокая и стройная, веселая и задорная девушка блистала спортивными успехами в школе № 25, объединенной в августе 1941-го со школой № 1 и татарской школой № 3 в одном здании на улице Республики, 17. В городских соревнованиях по легкой атлетике и лыжным гонкам она также занимала первые места.
В сентябре срок обучения в бригаде сократили до трех месяцев и маршевыми командами бойцов направили для пополнения войск Западного фронта. Но в пути в районе Орла эшелон разбомбила немецкая авиация. Уцелели немногие. Тяжело раненную и контуженную Мартьянову доставили в санитарном поезде в один из тюменских госпиталей. «Я так хочу жить!» — написала она маме Анне Ивановне. Однако медицина оказалась бессильной — девушка умерла от легочного кровотечения.
В школе Тамара скрывала свое чувство к Павлу Сапожникову, чемпиону Тюмени по лыжам. В сборной команде города они не раз ездили на соревнования в Омск, Томск и Новосибирск. После окончания школы Павел работал тренером на городском стадионе. Eму отказали в приеме в Тюменское военно-пехотное училище, потому что отца Михаила Ивановича Сапожникова, бухгалтера тюменского завода «Рекорд», арестовали в сентябре 1937 года как «врага народа». Семья не знала, что через месяц его расстреляли в подвале дома на углу улиц Республики и Семакова, где размещался отдел НКВД, и тайно ночью закопали с другими жертвами сталинского террора на краю Затюменского кладбища (реабилитированы в 1956 году). Поэтому сына мобилизовали в феврале 1942 года в «рабочие колонны», которые в народе называли «трудовой армией».
«Знаешь, Павлик, — писала ему через месяц Тамара, — вечером мы с тобой катались на коньках, а утром слышу, что тебя отправили на строительство. Ведь мы с тобой так мало находились вместе…»
В апреле 1943 года Павел добился зачисления в маршевую роту, отправляемую на Брянский фронт. Так он хотел доказать невиновность своего отца. 14 июня сообщил: «Когда пойду в разведку, обязательно напишу, ведь разведка — самое серьезное дело».
Но вместо обещанного письма в Тюмень пришло извещение: «Красноармеец 336-й стрелковой дивизии Сапожников Павел Михайлович, 1923 года рождения, умер от ран и похоронен 16 июня 1943 года в братской могиле в 200-х метрах сев.-зап. д. Песочное Арсеньевского района Тульской области».
А в июне 1991 года имена Тамары Мартьяновой, Павла Сапожникова и других выпускников школ Тюмени, не вернувшихся с Великой Отечественной войны (всего 110), сохранены на памятных плитах мемориала «Прощание».
Строкой документа
Уцелевшего при бомбежке эшелона Первенцева с остатками маршевых команд возвратили на переформирование в Омск. Здесь находились два пехотных, два танковых, авиационное, интендантское училища и эвакуированное из Ленинграда военно-медицинское училище имени Щорса, который в мирной жизни до Гражданской войны был фельдшером. Когда закончилась Великая Отечественная война, лейтенанта Первенцева направили во Львовскую область на борьбу с украинскими националистами — бандеровцами. Так он стал чекистом.
Генерал-майора Никитина, командовавшего в Тюмени 3-й учебной стрелковой бригадой, откомандировали в распоряжение управления кадров РККА, а в октябре 1943 года назначили командиром запасной кавалерийской бригады в Северо-Кавказском военном округе. Как указывалось в характеристике, Никитин «не сумел установить правильных взаимоотношений с офицерским составом, что отрицательно сказалось на боевой подготовке бригады». В июне 1944 года его отстранили от должности, а в августе назначили заместителем командира 32-й кавалерийской дивизии 3-го гвардейского кавалерийского корпуса 2-го Белорусского фронта. Он участвовал в Восточно-Прусской наступательной операции, в ходе которой «показал свою низкую подготовку… позволил командирам полков отвести части с занимаемых позиций». В результате оказались в окружении стрелковые подразделения. Здесь при отражении атак численно превосходящего противника погиб командир артиллерийской батареи капитан Виктор Худяков, выпускник тюменской школы № 1, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза.
А генерала Никитина тогда же, в феврале 1945 года, сняли с должности, держали в распоряжении командующего кавалерией Красной Армии маршала Буденного, но в апреле 1946 года отправили в отставку.
Солдат и сержантов, не доехавших до фронта, погибших под бомбами немецкой авиации 3-й учебной бригады, списали на небоевые потери. К этой же категории относили пострадавших от неосторожного (небрежного) отношения с оружием и взрывчаткой, умерших от употребления отравленного немцами спирта и другого суррогатного алкоголя, утонувших в водоемах и пострадавших при пожарах…
По официальным сведениям финансового управления Министерства обороны Российской Федерации, небоевые потери Вооруженных Сил СССР в 1941-1945 годах составили 555500 человек.
***
фото: Григорий Лесин;Андрей Никитин;Андрей Еременко;Валерия Гнаровская;Евгений Первенцев.