Казнить нельзя помиловать!
Корреспонденты «Тюменского курьера» решили узнать, как относятся земляки к предложению депутата Геннадия Райкова восстановить смертную казнь.
Сергей, 32 года, служащий:
— Я — за «вышку». Человек, убивший другого, должен быть расстрелян. «Око за око». Только расстрел преступников сможет остановить волну убийств, захлестнувшую страну.
Сергей Огурцов, 50 лет:
— Я — «за». Но только при условии: повысить роль комиссии по помилованию при президенте.
Виталий Оплетаев, 48 лет, завуч школы № 80:
— Я за сохранение моратория. Иначе можно загубить множество человеческих жизней. Возможности судебной ошибки в этом деле исключить нельзя. Поэтому я против смертной казни, но за справедливое и жесткое наказание для всех преступников.
Eлена Соболева, 42 года, экономист:
— Жизнь у человека одна. Поэтому я против смертной казни, но за пожизненное заключение для всех убийц и насильников.
Марина Петровна, педагог:
— Я — «за». Уже невозможно ходить по улицам днем, не то что ночью. Приходится прятаться за железными дверями. Что касается судебных ошибок: надо ввести строжайшую ответственность за судебные дела. Увольнять после подобных «оплошностей» из судебных органов.
Вадим Бондарь, депутат Государственной Думы:
— Категорически против. Вспомнить хотя бы историю Чикатило, два человека безвинно пострадали. Существует еще и другой аргумент, хотя атеистам может это не понравится: Бог дал человеку жизнь, ему же эту жизнь и отнимать. Самым страшным наказанием должно быть отлучение преступника от общества. Я считаю, что у человека всегда должен быть шанс исправиться. И многих людей, я знаю, тюрьма меняет в лучшую сторону. Я верю в это.
Людмила, домохозяйка:
— С одной стороны, может быть, смерть хотя бы одного сбытчика наркотиков заставила бы многих задуматься, а смерть убийцы остановила бы волну подобных преступлений. Но вдруг на скамье подсудимых окажется невиновный? Ведь бывают судебные ошибки. Поэтому я не могу сказать, что одобряю это решение.
Иван Уваев, пенсионер: — Именно из-за судебной ошибки я против введения смертной казни. Но, с другой стороны, с нашим народом по-другому нельзя. Приговор о смертной казни должен выносить только суд присяжных и только при твердо установленной вине подсудимого. Вот еще один аргумент за смертную казнь: в Кемеровской области появился людоед, который съел уже шестерых. Сейчас его охраняют милиционеры, которым надо платить зарплату, на деньги государства людоеда кормят, содержат.
Eлена Алексеевна, социальный работник:
— Ошибки? Они случаются редко.
Василий Павлович, психотерапевт:
— Все-таки склоняюсь к мнению, что казни не нужно. Смотрю на это с христианских позиций. Жизнь дана человеку, чтобы извлечь из нее уроки.
Анатолий Ильин, заместитель начальника учреждения ЯЦ 34/4 по воспитательной работе:
— Осужденных за тяжкие преступления — убийства, изнасилование малолетних, теракты — нужно казнить… Конечно, на скамью подсудимых могут попасть и невиновные. Как было в сталинские времена — убивали всех: и за дело, и не за дело. Но от этого никуда не денешься — ошибки бывают у каждого.
Юрий Коростелев, председатель городского комитета перспективных программ и инвестиций:
— Это может привести к развитию фашиствующего синдрома. Сначала мы будем убивать за убийства, потом за то, что нам кажется, что человек совершил преступление, потом за то, что человек не такой, как мы, не то сказал и т.д. Чем больше мы будем убивать, тем больше появится желающих убивать — об этом не надо забывать. И потом — мы же стремимся быть цивилизованными, заявляем об этом на весь мир, а здесь первобытный крик: давайте разрешим смертную казнь!
Юлий Строков, директор высшей педагогической школы ТГУ:
— Я поддерживаю предложение Райкова. Люди, которые убивают других, должны быть лишены жизни. Я считаю, что смертная казнь должна быть введена также за производство, распространение и торговлю наркотиками. Ведь наркотики убивают не только отдельных людей, а целые поколения. Высшая мера — за изнасилования несовершеннолетних, государственную измену.
Смертная казнь в России необходима. Государство должно себя защищать. Надо только четко разграничить меру ответственности за совершение преступлений и ни в коем случае не допускать судебных ошибок.
Дмитрий, сотрудник правоохранительных органов:
— Конечно, «за»! Мне кажется, что количество преступлений станет меньше.
Ирина, студентка:
— А мне кажется, что это безнравственно. С преступниками, когда они отбывают срок, ведется воспитательная работа. Мне кажется, что им нужно дать шанс.
Валерий Тимофеев, зам. председателя комитета по транспорту:
— Общество еще не готово к такой гуманности, как отмена смертной казни. В нынешнем положении я поддерживаю позицию Тайваня, где за распространение наркотиков полагается смертная казнь. Почему, в самом деле, этот наркоторговец должен гробить моих детей, а сам оставаться безнаказанным? За целенаправленное истребление нации полагается только смертная казнь. Надо вернуть все, как было.
Харис Азаматов, врач «Ассоциации поддержки лиц, находящихся под стражей»:
— Вся история России говорит о том, что наша доброта ни к чему хорошему не приводит. Мы думаем, Бог не видит, и творим, что хотим. А за преступление должно быть суровое наказание, законы должны быть жестокими. К тому же кормят этих преступников, поят… Лучше снова вводить смертную казнь.
Владимир Волин, 35 лет:
— Eсть десять библейских заповедей, одна из которых — не убий. Жизнь дается человеку по воле Божьей, человеку не дано права лишать жизни другого человека. Это было бы бесспорно, но Россия — многонациональное светское государство, религиозные нормы не могут здесь быть основополагающими.
С другой стороны, смертная казнь — это всего лишь мера наказания, всего лишь физическое уничтожение человека. Смертная казнь практически ничего не меняет, зло не наказывается, оно остается.
Игорь Бочкарев, председатель областной организации ветеранов войны в Афганистане:
— Конечно, введение смертной казни не остановит преступности. Но тот, кто совершает убийство, должен знать, что будет так же наказан. Осужденные годами заполняют спецучреждения. Зачем эти люди нужны государству? У нас есть много беспризорников и нищих — вот кого надо накормить.
Альберт Хамитов, прокурор города Тюмени:
— Я не думаю, что с возвращением смертной казни произойдет резкий спад преступности. Не было моратория, появился мораторий — в принципе совершаются одни и те же преступления. С другой стороны, я дважды был в Арабских Эмиратах. Можно оставить машину незапертой, уйти -ни одна мелочь не пропадет. Не воруют, может быть, в связи с жестокостью наказаний. Наоборот — в Таиланде суровое наказание за наркотики. Но и оно не останавливает.
Что мне не позволяет дать однозначный ответ — так это судебные ошибки. Которые всегда были и, вероятно, будут. Я знаю, что тем, кого приговорили к 25 годам тюрьмы или к пожизненному заключению, не легче. Они уверяют, что смерть восприняли бы как избавление.
Словом, я бы воздержался от голосования. Будет мораторий -будем исполнять. Выбирать должно общество…
Виктор Копылов, почетный гражданин города Тюмени:
— Мне кажется, страхом преступность не уничтожить. Надо улучшать социальную обстановку в стране. Это будет в тысячу раз эффективнее, чем отмена или введение вновь смертной казни как высшей меры наказания.