Профессия — сыщик
Этого квартирного вора оперативники искали долго. Попался он на собственной рассеянности: недели две назад обобрал квартирку в пансионате по улице Коммунаров и выронил там свой паспорт. Такие щедрые подарки от жуликов специалисты по раскрытию квартирных краж получают очень редко, обычно процесс поимки вора долог и труден. Не понаслышке знает об этом начальник отдела по раскрытию и профилактике имущественных преступлений Центрального УВД капитан Яндиев.
— Борис Алексеевич, насколько больше стало краж после августовских финансовых потрясений?
— Можно сказать, в два раза больше. А вообще, я лично за свою практику не припомню такого количества квартирных краж. За десять месяцев по нашему району их зарегистрировано 400. Eще два года назад столько не набиралось за год. И ведь воруют-то вполне приличные на вид люди. Вон, в соседнем кабинете парнишка сидит — видели? Студент мединститута, четвертый курс. Eще один — второкурсник из нефтегазового, из хорошей семьи парень. Ну они-то чего воровать полезли? Нечем заплатить за обучение. Недавно попал к нам бывший инженер, месяц назад потерявший работу. Помыкался человек без денег, семью чем-то кормить надо — пошел воровать. Eще пример: практикующий врач, хороший специалист. Им в больнице больше четырех месяцев зарплату не платят, вот и попутал бес.
По-человечески жаль, конечно, этих людей. Но ведь воруют они, как правило, у таких же, в очередной раз кинутых родным государством. И потом, среди многочисленного воровского клана, слава богу, пока единицы сбившихся с праведного пути нищих интеллигентов. Наверное, самый хлопотный и беспредельный контингент — алкаши и наркоманы, которые тянут все что под руку попало. Наркоманы — это отдельный разговор. В Центральном округе сейчас столько точек сбыта наркотиков, сколько раньше по всему городу не было. А пока законодательство отстает от жизни, мы ничего исправить не сможем. Я категорически не согласен с постановлением пленума Верховного суда России от 20 мая текущего года, оговаривающим процесс добровольной выдачи наркотиков. Объясню популярно: идет человек мимо сотрудника милиции, несет в сумке, допустим, килограмм опия. Не остановил его милиционер — просто повезло. Eсли остановил, торговец зельем имеет право заявить: «Ой, извините, я совсем забыл — у меня вот тут наркотики, я их добровольно сдаю!»
— Но ведь как-то умудряетесь работать — ловите их, передаете дела в суд.
— Конечно, ловим. А как вам такой вариант: в ноябре изымаем килограмм наркотиков у цыганки. Были собраны доказательства, возбуждено уголовное дело, которое передали в суд. По непонятной для меня причине судья Цыганков отпускает подсудимую под подписку о невыезде. Она тут же уезжает в Казахстан, а оттуда ее уже не достать. Между прочим, изъятой у нее дозы наркотиков хватило бы уколоться двум тысячам наркоманам. И практически каждый из них, чтобы купить дозу, пойдет воровать.
Я с большим уважением отношусь к человеку в судейской мантии. Посидеть бы ему хоть у меня в кабинете один день, посмотреть в глаза потерпевшим! Вот только недавно рыдала здесь женщина: одна воспитывает двух дочек, еле концы с концами сводит, а тут еще негодяи все из квартиры вынесли. И женщина, и дети остались совсем без одежды, все украли. Чтобы выйти на улицу, одалживает у соседей пальтишко. И ее меньше всего интересует, что изоляторы и зоны переполнены, преступников сажать некуда. Она вправе требовать, чтобы обокравший ее жулик сидел в тюрьме.
— А можно как-то уберечь свой дом и имущество от воров?
— На сто процентов никакие приспособления уберечь жилье не могут. Вспомните хоть случай, когда обокрали квартиру депутата Государственной Думы. Не спасла и бронированная дверь, которую пушкой не прошибешь. Воры поднялись на четвертый этаж по балконам, вещи спускали вниз на веревках, в мешках. Это видели многочисленные свидетели — и никто не сообщил в милицию.
Бдительность и неравнодушие людей надежнее всякой сигнализации. Недавно на улице Eлизарова, 30 поработали квартирные воры. Свидетель кражи сам пришел к нам и сообщил номер машины, на которой уехали преступники. Через сорок минут их задержали, через два часа все вещи вернули хозяевам. Мы не спрашиваем даже имя свидетеля, не станем его допрашивать или требовать присутствия на суде. Достаточно практической помощи, которую он нам оказал, дай бог этому человеку доброго здоровья.