Деревянных дел мастер
Гости бара «Белая сова», что находится по Ялуторовскому тракту, удивляются красоте и мастерству исполнения деревянных фигур во дворике и резной мебели в зале.
Все это дело рук одного мастера Владимира Зубарева.
Впрочем, работы Владимира тюменцы могут увидеть не только в «Белой сове», но и на турбазе «Эльдорадо», и в магазине «Спортмода».
Нередко заказы поступают от состоятельных людей. Одна из самых искусных работ мастера — обеденный стол двенадцати метров в длину с ножками в форме женских статуэток.
Тюменец, ставший обладателем «столика», пояснил, когда делал заказ, что он человек гостеприимный и у него часто собирается множество друзей.
В недавнем прошлом Владимир Зубарев отбывал наказание в колонии N1, а сейчас, выйдя на условно-досрочное освобождение, в той же колонии руководит столярным цехом.
Рассказал о мастере Владимир Курочкин, бывший начальник «первой», а ныне начальник четвертой колонии.
— Владимира этапировали в Тюмень из колонии строгого режима, расположенной вблизи поселка Харп Ямало-Ненецкого округа. Когда он мне сказал, что владеет мастерством краснодеревщика, я его направил в столярный цех, который был совсем развален. Первое время парень чинил столярные станки, а потом начал изготавливать мебель и обучать мастерству других осужденных, — рассказал Владимир Викторович. — У нас с Зубаревым отношения рабочие и в то же время дружеские. Он мне понравился трудолюбием. Кроме того, парень совсем не пьет алкоголь, не курит и спортом занимается. В общем, дисциплинированный. Когда меня перевели в четвертую колонию, Владимир согласился помочь мне на новом месте работы — восстановить столярку и обучить ребят ремеслу.
Встретились мы с мастером в баре «Белая сова», там он делал витую лестницу. К приезду журналистов не готовился. Поэтому встретил нас в рабочем: замусоленной футболке и спортивных штанах.
Как мне удалось выяснить, в места лишения свободы Владимир Зубарев угодил за серьезное преступление — нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть человека, поэтому я задала дежурный вопрос о том, мучает ли его чувство раскаяния.
— Не отрицаю вину и жалею о совершенных ошибках. Более десяти лет я потерял по зонам. Очень
хотелось, чтобы в жизни все складывалось, как у всех: семья, дом, дети.
— А что помешано?
— В три года оказался в детском доме. Выпустился оттуда озлобленный на весь мир. В жизни полная неопределенность — ни дома, ни поддержки, нужный совет некому дать… Оглядываясь назад, думаю: как бы жил сейчас, если тогда поступил иначе? Когда ко мне в мастерскую приходят молодые парни, осужденные, стараюсь им объяснить, что есть другая жизнь и возможность хорошо зарабатывать, не убивая и не грабя.
— Мастерство резьбы по дереву в наше время востребовано. Нашим ученикам оно помогает устроиться в тиши после освобождения?
— Половина из них сразу находит работу. Выйдя на свободу, очень важно быть при деле. Тогда человек начинает снова верить в себя. Многие ведь попадают в тюрьму не от хорошей жизни. Я иногда заезжаю в семьи заключенных и часто вижу бедность.
— Чем для вас стала резьба по дереву?
— Пожалуй, для меня это, в первую очередь, возможность утвердиться в жизни. Я ведь попал в колонию строгого режима совсем молодым, до зоны никакой профессии не успел освоить. Научился мастерству краснодеревщика у других заключенных. Когда меня перевели в первую колонию, начальник, Владимир Курочкин, устроил в столярный цех. Далее появились заказчики и возможность зарабатывать.
Если бы не Владимир Викторович, наверняка я, выйдя на свободу, снова попал бы в тюрьму.
— Вы сейчас, наверняка, задумываетесь о создании собственной семы/?
— Хочется наладить семейную жизнь… Дом себе строю.
-Наверное, деревянный, с резными наличниками и ставнями?
— Деревянный, но без изысков.
***
фото: Владимир Зубарев; зал кафе «Белая сова»; стул его изготовления