Вещи, которые понятны только бегунам
Харуки Мураками. О чем я говорю, когда говорю о беге. Эксмо-пресс, 2017.
Чуть больше десяти лет назад, 15 апреля 2013 года, на ежегодном Бостонском марафоне почти у самого финиша взорвались две бомбы. Три человека погибли, двести восемьдесят получили ранения. Через две недели в издании The New Yorker появился перевод колонки писателя Харуки Мураками в поддержку бостонцев.
«…Многие получили физические травмы, но еще больше получили травму иного рода, — пишет Мураками. — То, что должно было быть чистым, запятнано, и меня — как гражданина мира, называющего себя бегуном, — это тоже ранило. <…> Мы не должны отворачиваться от боли, а — честно, добросовестно, тихо — накапливать собственные истории… Я накапливаю их бегом. Бегая каждый божий день, я скорблю о погибших, о тех, кто был ранен на Бойлстон-стрит. Это то единственное сообщение, которое я могу послать. Я знаю, это немного, но я надеюсь, что мой голос дойдет. Я также надеюсь, что Бостонский марафон оправится и что эти двадцать шесть миль снова покажутся прекрасными, естественными, свободными».
И Бостон оправился: спустя месяц после теракта, 25 мая, более двух тысяч стайеров пробежали последнюю милю дистанции. С тех пор марафон не проводили только в ковидном 2020 году.
Харуки Мураками, отметившего 64-летие в 2013 году, с Бостонским марафоном связывало многое — он участвовал в нем шесть раз, а всего пробежал больше тридцати марафонов по всему миру.
Вообще говоря, бегает писатель столько же, сколько и пишет, — с 33 лет. А в 2005-2007 годах решил зафиксировать свои размышления по этому поводу — так родилась книга «О чем я говорю, когда говорю о беге».
На первый взгляд кажется, что эта спайка письма и бега определяет содержание девяти коротких эссе, посвященных — очень условно -подготовке писателя к марафону в Нью-Йорке в ноябре 2005 года (и немного после). Текст за текстом читатель прослеживает, как Мураками тренируется, при этом вспоминает прошлые марафоны, задается вопросами: что такое бег и зачем он нужен, какие качества характера воспитывает и чем они полезны писателю.
Конечно, только кажется, что эта книга лишь о беге. Когда Мураками говорит о беге, он говорит о жизни вообще (по крайней мере, своей собственной). Бег — это то, что ему подходит. Для него это метафора жизни и писательского труда — каждый день тебе «нужно достичь своего индивидуального предела — в этом суть бега».
Работая на стыке популярной психологии (назовем это так) и мемуаров, Мураками рассказывает, как принять факт, что твое тело стареет и ты уже не можешь достичь прежнего результата… Описывая плееры, которые используют бегуны, размышляет о смене поколений, о темпе жизни.
Особенно впечатляет описание ультрамарафона (100 километров), который писатель пробежал в 1996-м: «Я не человек. Я — автомат. Машина, которая не должна ничего чувствовать. Только вперед! <…> Бег приобрел метафизический смысл. Теперь он был первопричиной и определял бытие сущности, обозначаемой словом «я»». Впрочем, такая изматывающая нагрузка привела писателя к выгоранию, которое он назвал меланхолией бегуна. Только спустя годы страсть к бегу вернулась.
Также читатель найдет в книге пейзажные зарисовки с Гавайев и Хоккайдо, из Бостона и Нью-Йорка, занимательные наблюдения над другими бегунами: профессионалами и любителями, спринтерами и стайерами, — советы, какие письменные принадлежности купить, если решил стать писателем, и какую обувь, если — бегуном.
Парадоксально, но бег, этот, казалось бы, уединенный спорт, стал для Харуки Мураками одним из способов социализации. Вот он желает хорошего забега своей издательнице, которая решила принять участие в марафоне («И это действительно важно: чтобы забег имел какой-то смысл, он должен быть в удовольствие»). А вот вспоминает двух перспективных спортсменов -Танигути и Канэй, которые погибли в автокатастрофе. Он не перекинулся с ними и парой слов, только кивал при встрече на стадионе, но чувствовал, что они понимали его, а он их. Поэтому, когда узнал об их гибели, то почувствовал физическую боль. «Eсть вещи, которые понятны только бегунам», — в это Харуки Мураками верит всем сердцем.