Сельский врач лечит все болезни
Жителям Успенки представлять этих людей нет необходимости. Ваша фамилия на слуху, недавно сказала Ольге Михайловне девушка-парикмахер.
Чусовитиных приглашают на праздники как почетных гостей, и они иногда соглашаются прийти: если будем хорошо себя чувствовать, говорят. Живут тихо и как-то застенчиво. Ведут дом, огород, ждут в гости близких, внучку и дочь. Редко выезжают в город, разве что только в больницу или по особым случаям.
Хорошо, если эти случаи радостные. Печально, когда экстренные и ужасные. Весной вот пришлось срочно уезжать, когда Успенка была охвачена пожаром. Чусовитиным повезло, их дом не пострадал. Я приехала к ним в субботу, меня ждали, накормили пловом, борщом со щавелем, «поцелуйчиками» с творогом. «Такой борщ меня научили варить в Минске. Я ведь там родилась, — объясняет Ольга Михайловна. — Во время войны жили с мамой в Шеманихе, папа в Подмосковье работал на авиационном заводе, он был специалистом по лесу, а самолеты в те времена делали из древесины. После войны, когда уезжали из Шеманихи, хозяйка отдала нам козу Гальку. Долго ехали, козу, кормилицу, пасли на остановках. Потом папа поехал в Минск искать своих и нашел в подвале мам, свою и жены, всю войну они там прожили…».
Папа Оли хотел, чтобы дочь стала врачом, и она пошла учиться на фельдшера, после фельдшерско-акушерской школы поступила в Свердловский медицинский институт. Там познакомилась с будущим мужем. Леонид к тому времени закончил сельхозтехникум, отслужил в армии, где подружился с парнем, который надоумил его учиться на доктора. «Удивительно, что папа Леонида поддержал сына, не воспротивился, — рассуждает Ольга Михайловна. — У него хорошие родители были, Иосиф и Домна. Когда у нас Иринка родилась, мы еще учились, они взяли к себе и ее, и мою бабушку Степаниду. Жили в деревне Пушкарево Свердловской области».
Родители Ольги к тому времени перебрались в Тюмень, папа работал заместителем директора фанерного комбината. «Поженились как? Я была комсоргом, а у Леонида комсомольское поручение было — провожать меня до квартиры, где я жила во время учебы. И говорит как-то раз:
«Не хочу больше провожать, давай уже поженимся». На каникулы я приехала в Тюмень к родителям, и Леонид приехал ко мне, подали заявление, 22 июля расписались. На велосипедах катались, весело было, лето, любовь. Платье с мамой шили, папа даже машину свою дал. Свидетеля Леонид нашел на улице, потому как нужно было два человека, по одному от каждой стороны, а у него не было в Тюмени никого».
Закончив учебу, Чусовитины распределились в Тюменскую районную больницу, Леонид Иосифович поступил на должность хирурга, а Ольга Михайловна — педиатра. Но уже в том же году оба перешли на работу в Успенскую участковую больницу: она — инфекционистом, а муж главным врачом.
«Нет, я бы не могла руководить больницей, — размышляет Ольга Михайловна. — У Леонида получалось. Как назначили его главным врачом еще не построенной больницы, так больше тридцати лет и руководил». Поначалу персонала было мало, поэтому Леонид Иосифович брал на себя обязанности и рентгенолога, и хирурга. «Да что там, сельский доктор лечит все болезни! — продолжает моя собеседница. — С чем приезжали, то и лечили. А как? Чтобы скорую вызвать из города, надо было на станцию ехать звонить. Дорог не было… Потом уже, конечно, штат укомплектовали, поликлинику открыли, стационар, даже отдельный корпус инфекционный появился. Леонид Иосифович преподавал организацию здравоохранения, филиал кафедры был в нашей больнице, образцово-показательной. Стал заслуженным врачом РСФСР. Так и не согласился переехать в город. Предлагали главным врачом инфекционной больницы. Нет, не поехал».
Ольга Михайловна не отставала: училась много, старалась, чтобы все было правильно и современно. Доказывала, спорила, получая выговоры от проверяющих: «А потом по моему примеру так же в других больницах делали». Она и сама старалась перенимать опыт везде, куда ездила.
«Леонид? Он очень хороший. Нет, он настоящий главврач, мог и уговорить, и наказать, и организовать, и лечить. Мы ведь когда приехали, больницу только начали строить. Так что каждый кабинет, каждый закуток знаем. Случаи памятные? Много их. Конечно, самые яркие те, что в молодости, когда еще мало опыта, страшно, а надо. Помню, мальчика тяжелого привезли, за мной прибежали, а я тесто поставила, стирку затеяла, дочь маленькая. Что делать?
На велосипед — и в больницу. Он задыхается, нужна инфузия, а для этого сделать венесекцию. Побежала в кабинет, схватила справочник, прочитала, как делать. Получилось. Спасли. Выхожу из больницы, а у моего велосипеда мальчишки выкрутили ниппели, колеса спустились, как домой ехать? Кое-как добралась. На дворе ночь, столько всего не сделала, сил нет. Села и заплакала».
«Eще помню: привезли мне огромный букет роз. Зимой. С юга. Лечила стюардессу. Тогда такой букет был чудом. Охнула. Позвонила Леониду: надо мне машину. И выхожу к нему с розами, важная, красивая».
В прошлом году Чусовитины отметили 60 лет совместной жизни. Все поздравляли их с бриллиантовой свадьбой, праздник был семейный, торт красивый. Из районной администрации, от губернатора им вручили благодарственные письма, в районной газете о них статью написали.
«Фотографии? Ну вот этот возьми альбом. Вот папа мой Михаил, мама Антонина, папины братья, вот мы, вот свадьба. А это я с фельдшером и медсестрой. А это папа Леонида Иосиф, мама Домна. А это мы все на море. А это дом наш.».
За полсотни лет в Успенке Чусовитины стали здесь кем-то вроде земских докторов, к которым жители села и домой могли прийти, если срочно нужна помощь. «Ждали, когда свет в окнах загорится, когда проснемся. А как же можно отказать? Лечили всё и всех». Не потому, что должны или что такое им диктовали правила. Скорее наоборот, правила порой приходилось нарушать, чтобы помочь. Земляки добро помнят: иногда без просьб скосят траву около дома, помогут починить крышу.
…Пока говорили мы с Ольгой Михайловной, прошел дождь, снова выглянуло солнце. Я ехала домой по умытой дождем дороге, впереди сияла радуга, а я все думала, думала. О том, что медицина сейчас стала такой технологичной и специализированной, а мы привыкли покупать ее как услугу, стали потребительски относиться к врачам. Но ночью в мой сон прибежала коза Галька, хитро улыбнулась и протянула стакан молока, а где-то на кухне в это время плакала от бессилия отважная Оля, молодой доктор, жена и мама. И не знала, сколько всего еще будет, и что станет она, отличница, еще и отличником здравоохранения. И яркий зимний букет, чудо-подарок, алел на столе, и выздоравливающие офицеры ТВВИКУ обнимали медсестер инфекционного отделения Успенской больницы. И еще один юный земский доктор Михаил Булгаков с медицинским справочником подмигивал из далекого далека и обещал, что все повторится, и что будет трудно, но и радости будут, что многому еще нужно учиться и что нельзя зазнаваться, а бриться можно и один раз в три дня. И что в конце концов все будет хорошо. А «венесекция — это вскрытие просвета вены при помощи надреза. Проводится она, коль скоро поверхностные вены у пациента плохо выражены, а ему показана долгая инфузионная терапия», а Шеманиха — посёлок в Краснобаковском районе Нижегородской области России, административный центр.
Вот такая история про двух добрых, скромных земских докторов. А мокрая дорога с радугой обещает радость, счастье и долгую жизнь.
***
фото: