Путешествие к герою-6
Иногда достаточно одного ключевого слова, чтобы оценить степень достоверности документа. В деле Захарчука это слово есть.
Вот эта фраза из архивного агентурно-розыскного дела N 11424, хранившегося до марта 1956 года в фонде секретного делопроизводства управления КГБ по Омской области: «Захарчук во время форсирования Днепра был тяжело ранен и в бессознательном состоянии пленен немцами, а затем завербован немецкой разведкой в качестве агента, но вскоре перевербован офицером советской контрразведки».
Стало быть — «контрразведка». Противоразведка.
Именно контрразведка должна была противостоять абверу, именно она была обеспокоена действиями немецкой разведывательной сети в советском тылу. Eсть немало свидетельств, что это противостояние было успешным.
Абвер забрасывал агентов из разведшкол и для оперативной работы, и на долгое оседание. В свое время, уже в шестидесятые годы прошлого века, некоторые специально отобранные литераторы получили доступ к подлинным документам контрразведки военных лет. На этой основе ими были созданы достоверные книги. Таков, например, «Момент истины» Владимира Богомолова.
Надо думать, что контрразведчик, работавший в «Сатурне», сумел с помощью Николая Захарчука и других «курсантов» успешно проредить засылаемую в СССР шпионскую сеть. Вероятно, потому Николай Захарчук смог, находясь в советском лагере, так быстро добиться освобождения с мурманского лесоповала, вернуть свои награды и воинское звание.
Мы, очевидно, никогда не узнаем имени человека, работавшего с Захарчуком в «Сатурне». Но у него, я догадываюсь, были сильные аргументы в разговоре с пленным сибиряком.
Здесь и семья, потерявшая на фронте двух сыновей — ведь в плену оказался не только Николай, но и его старший брат Алексей из 2-й Ударной армии, брошенной в волховских болотах генералом Власовым. И, конечно, известие о том, что за Днепр Захарчук получил звание Героя Советского Союза.
… Я процеживал текст популярного лет тридцать или сорок назад романа Василия Ардаматского «Сатурн» почти не виден». Я понимал, что художественное произведение — не документ. Но явное сходство основной сюжетной линии романа о «Сатурне» с документами Николая Захарчука позволяет допустить, что невероятная история нашего земляка действительно имела место. В том числе и перевербовка, на которую лишь намекают материалы военной коллегии Верховного суда и переписка между омскими и тюменскими сотрудниками МГБ и КГБ, но зато подробно изложенная Ардаматским. В тексте книги нет фамилии Захарчука, нет биографических совпадений? Но иначе и быть не могло, даже по цензурным соображениям тех лет.
У Ардаматского заброшенный в «Сатурн» контрразведчик с помощью перевербованного им советского офицера получает в руки полный список заброшенных на глубокое оседание шпионов, с именами и кличками, с приметами, с адресами и паролями… Такая добыча дорогого стоит. Может быть, это помогло Николаю Максимовичу выйти на свободу?
… Как я уже говорил, военное прошлое Захарчука оказалось откровением для его дочери. «Жалею, что я раньше этого не знала»,
— сказала она, когда я закончил свою, а точнее, его историю. Глядя на фотографию отца на обложке книги «Запрещенные солдаты», Валентина Николаевна еще раз повторила: «Я его таким не знала. Может быть, это не он?» Но когда я перезвонил на следующее утро, то узнал, что она всю ночь читала и перечитывала страницы очерка, посвященного отцу, и пленный на карточке с надписью «Sachartschuk» — безусловно, он.
В ее рассказе — небольшие жизненные подробности. Например, что отец не любил седину и… всегда просил подкрашивать ему волосы. Что болел тяжело: «Папа, что болит?» — «Душа болит» — «Что же она болит?» — «Умирать надо» — «И не думай!» — «А я чувствую, что меня скоро не будет»… Что просил, чтобы его похоронили в Петривцах, где упокоилась его вторая жена и где проходил его последний бой… Что хоронили с воинскими почестями, как и положено, с салютом.
9 мая, Николай Максимович уже не вставал, его дочь пригласили к российскому послу Виктору Черномырдину. Посол передал часы от президента Путина, которыми были награждены еще живущие в столице Украины Герои Советского Союза и полные кавалеры ордена Славы.
А в конце лета Валентина Николаевна проходила через парк у райисполкома и увидела четыре портрета. На одном из них — отец. «Я встала как вкопанная. В глаза смотрит. Так мне стало горько. Теперь этот парк я обхожу, круг делаю. Знали, что болен, но…»
И еще одна деталь. Когда Николай Максимович слег, он читал и перечитывал книгу «Командарм Лукин». Возможно, ему казалось, есть что-то общее в судьбах двадцатилетнего старшего лейтенанта и командующего 16-й армией, который в сражении под Вязьмой потерял ногу и всю войну провел в плену? Не знаю.
… Скоро год, как я отслеживаю по скупым источникам судьбу Николая Захарчука. Ищу в документах, оказавшихся доступными, ответы на вопросы, которые не успел задать ему самому. Хотя, честно сказать, я не вполне уверен, что Николай Максимович стал бы отвечать на каждый из них… По словам его дочери, он не любил рассказывать о себе, не выступал на местах боев, не писал воспоминаний.
Судьба человека. Необычная судьба, кажется мне. Хотя судьба каждого из фронтовиков, если пристально вглядеться, окажется не менее яркой и трагичной. Помните, как давным-давно сказал Юлиус Фучик: «Придет день, когда настоящее станет прошедшим. И будут говорить о великом времени и безымянных героях, творивших историю. Я хочу, чтобы все знали, что не было безымянных героев… Муки самого незаметного из них были не меньше, чем муки того, чье имя вошло в историю».
Я должен поставить точку. Но отправлены запросы по разным адресам, и я надеюсь, что мы еще прочтем неизвестные страницы жизни Николая Захарчука. Поэтому давайте поставим многоточие…
***
фото: Валентина Николаевна Захарчук-Заколюжная;Часы от президента России