Окружение
Начало в NN 6-7.
3. Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев».
Некоторые биографы Сталина считают этот приказ реакцией на плен его сына — старшего лейтенанта Якова Джугашвили, командира батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й танковой дивизии 16 июля 1941-го под Витебском.
18 июля его допросили — протокол допроса сохранился:
— Вы добровольно пришли к нам или были захвачены в бою?
— Я вынужден… Нас окружили. Это вызвало такую панику, что все разбежались. Я находился в это время у командира дивизии в штабе… Я побежал к своим… Потом возглавил группу красноармейцев, которая хотела пробиться к своим. Но красноармейцы испугались, и я остался один… В деревне я обменял у одного крестьянина одежду. Я зашел в избу, просил меня спрятать, но крестьянин сказал: «Уходи сейчас же, не то мы донесем на тебя…». Выхода не было. Я увидел, что окружен, идти некуда. Я пришел к вам и сказал: «Сдаюсь…».
Когда Сталин диктовал приказ N 270, с немецких самолетов над расположением советских войск сбрасывали листовки с фотографией Якова Джугашвили:
«… Собственный сын Сталина сдался в плен. Это доказывает очевидность, что всякое сопротивление германской армии совершенно бесполезно. Поэтому кончайте войну и переходите к нам».
Чтобы не допустить развала фронта, Сталин спешил предупредить красноармейцев: сдаешься в плен или дезертируешь — значит, губишь собственную семью: «отца, мать, жену, сыновей, дочерей, братьев и сестер,… если они жили совместно или находились на его иждивении… к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны…». В лубянскую тюрьму отправили Юлию Мельцер — жену Якова, мать внучки Сталина. Eе выпустили через два года, когда Сталин узнал о гибели Якова в плену.
Eще дальше пошел командующий Ленинградским фронтом Жуков, когда 28 сентября 1941 года шифрограммой N 4976 предписал: «… Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны, и по возвращении из плена они также будут все расстреляны».
Сталин и его полководцы верили в эффективность страха. Считали, что заставят любого солдата воевать, если пригрозят его семье.
Но красноармейцы продолжали бросать оружие и толпами разбредались по лесам. Побродив без толку, без смысла и без еды по незнакомой местности, они выходили к людям, в деревни. А там немцы или их пособники.
«Надо смотреть правде в глаза, — вспоминал Жуков, — и, не стесняясь, признать, что в начале войны противник был значительно сильнее и опытнее нас, лучше подготовлен, выучен, вооружен, оснащен. Мы же учились в ходе войны, выучились и стали бить немцев. Газеты стесняются писать о неустойчивости и бегстве наших войск, заменяя это термином «вынужденный отход». Это не так. Войска были и неустойчивыми, бежали, впадали в панику. Были дивизии, которые дрались храбро и стойко, а рядом соседи бежали после первого же натиска противника». Заградительные отряды
В этой ситуации Ставка Верховного главнокомандования директивой N 001650 от 5 сентября 1941 года удовлетворила просьбу командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта Eременко:
«Ставка ознакомилась с Вашей докладной запиской и разрешает Вам создать заградительные отряды в тех дивизиях, которые зарекомендовали себя как неустойчивые. Цель заградительных отрядов — не допускать самовольного отхода частей, а в случаях бегства остановить, применяя при необходимости оружие».
Неделю спустя подобная практика была распространена на все фронты:
«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» — и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Eсли бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникерские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии. Но беда в том, что твердых и устойчивых командиров и комиссаров у нас не так много.
В целях предупреждения указанных выше нежелательных явлений на фронте Ставка Верховного главнокомандования приказывает:
1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов, численностью не более батальона (в расчете по 1 роте на стрелковый полк), подчиненный командиру дивизии и имеющий в своем распоряжении, кроме обычного вооружения, средства передвижения в виде грузовиков и несколько танков или бронемашин.
2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством…».
В отличие от созданных приказом НКВД СССР N 00941 от 19 июля 1941 года при особых отделах дивизий, корпусов, армий и фронтов отдельных взводов, рот и батальонов, укомплектованных личным составом войск НКВД и ориентированных в основном на задержание дезертиров и подозрительных элементов, «новые» армейские заградотряды создавались с целью не допустить бегства частей. Эти подразделения были значительно крупнее (батальон на дивизию вместо взвода), и их личный состав комплектовался не из военнослужащих НКВД, а из обычных красноармейцев. Они имели право применять оружие, но не для расстрела бегущих или отступающих частей, а для ликвидации инициаторов паники и бегства, в т.ч. перед строем остановленных бойцов для их устрашения.
О результатах деятельности заградительных отрядов в октябре 1941-го доложили народному комиссару внутренних дел СССР Берия: «… С начала войны по 10-е октября с.г. Особыми отделами НКВД и заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта… Из числа задержанных Особыми отделами арестовано 25878 человек, остальные 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт.
В числе арестованных Особыми отделами: шпионов — 1505, диверсантов — 308, изменников — 2621, трусов и паникеров — 2643, дезертиров — 8772, распространителей провокационных слухов — 3987, самострельщиков — 1671, других — 4371.
По постановлениям Особых отделов и по приговорам Военных трибуналов расстреляно 10 201 человек, из них расстрелян перед строем — 3321 человек.
По фронтам эти данные распределяются:
Ленинградский: арестовано -1044, расстреляно — 854, в том числе расстреляно перед строем — 430.
Карельский: арестовано — 468, расстреляно — 263, расстреляно перед строем — 132.
Северный: арестовано — 1683, расстреляно — 933, расстреляно перед строем — 280.
Северо-Западный: арестовано -3440, расстреляно — 1600, расстреляно перед строем — 730.
Западный: арестовано — 4013, расстреляно — 2136, расстреляно перед строем — 556.
Юго-Западный: арестовано -3249, расстреляно — 868, расстреляно перед строем — 280.
Южный: арестовано — 3599, расстреляно — 919, расстреляно перед строем — 191.
Брянский: арестовано — 799, расстреляно — 389, расстреляно перед строем — 107.
Центральный: арестовано — 686, расстреляно — 346, расстреляно перед строем — 234.
Резервные армии: арестовано -2516, расстреляно — 894, расстреляно перед строем — 157″.
Начальник Главного управления политпропаганды Красной Армии армейский комиссар 1-го ранга Мехлис 7 июля 1941-го предписал военным советам 22-й, 20-й, 21-й, 4-й, 13-й армий:
«Наиболее характерные приговоры в отношении красноармейцев и младших командиров с высшей мерой наказания разрешаю печатать в изложении в армейских и дивизионных газетах. В одном номере запрещаю печатать больше одного приговора.
Наиболее злостных дезертиров и паникеров, осужденных трибуналами, разрешаю в зависимости от обстановки расстреливать перед строем.
В последнем случае хорошо подготовиться. На месте обязательно присутствие представителей политуправления армий, прокуратуры, трибунала и особого отдела…».
Всего за годы войны только военными трибуналами было осуждено свыше 994 тысяч советских военнослужащих, из них 157 тысяч 593 человека расстреляно.
Пятнадцать дивизий расстрелянных!
Для сравнения: в вермахте за пять лет войны (с 1.9.1939 по 1.9.1944 г.) расстреляли 7810 солдат и офицеров. В двадцать раз меньше, чем в Красной Армии.
Летом 41-го нередко убивали невиновных. 14 июля начальник политуправления Юго-Западного фронта бригадный комиссар Михайлов доложил Мехлису:
«… Отдельные командиры совершают самочинные расстрелы. Так, сержант госбезопасности… расстрелял трех красноармейцев, которых заподозрил в шпионаже. На самом деле эти красноармейцы разыскивали свою часть.
Сам сержант — трус, отсиживался в тылу и первый снял знаки различия.
По-бандитски поступил лейтенант… 61-го стрелкового полка 45-й стрелковой дивизии. Он самолично расстрелял двоих красноармейцев, искавших свою часть, и одну женщину, которая с детьми просила покушать…
Военный прокурор Юго-Западного фронта представил мне данные, свидетельствующие об имевших место случаях превышения власти, самочинных расстрелах и рукоприкладстве со стороны отдельных командиров частей по отношению к своим подчиненным. Нередко эти действия совершаются в пьяном состоянии, на виду у красноармейских масс и местного населения…»
Новый этап в истории заградотрядов начался летом 1942 года, когда немцы прорвались к Волге и Кавказу. 28 июля вышел знаменитый приказ N 227, который, в частности, предписывал:
«б) сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизии выполнить свой долг перед Родиной». Eсли до этого материалы на отступивших бойцов и командиров рассматривал военный трибунал или особый отдел НКВД, то приказ N 227 разрешал заградотрядам стрелять без всяких правовых формальностей в спины тем, кто дрогнул и отступил.
По состоянию на 15 октября 1942-го, в Красной Армии было сформировано (к уже имевшимся) 193 армейских заградительных отряда, в т.ч. 16 на Сталинградском и 25 -на Донском фронтах.
При этом с 1 августа по 15 октября 1942 года заградотрядами были задержаны 140755 военнослужащих, сбежавших с передовой линии фронта. Из числа задержанных арестованы 3980 человек, расстреляны -1189, отправлены в штрафные роты — 2776, штрафные батальоны — 185, возвращены в свои части и на пересыльные пункты — 131094. Наибольшее число задержаний и арестов произвели заградительные отряды Донского и Сталинградского фронтов.
Вместе с тем роль заградотрядов в наведении порядка в частях Красной Армии не стоит преувеличивать. Стабилизация обстановки на фронте, достигнутая прежде всего за счет введения в бой все новых, новых и новых резервов, привела… к разложению заградительных отрядов. Приказом наркома обороны N 0349 от 29 октября 1944 года заградотряды были расформированы и вошли в состав частей НКВД по охране тыла действующей армии.
«Призвано вторично»
Этим странным термином в сборнике «Гриф секретности снят» обозначены те бойцы и командиры Красной Армии, которые по разным причинам «потеряли» свою воинскую часть и остались на оккупированной немцами территории, бежавшие из плена и вышедшие к своим. В 1942-1944 годах были повторно поставлены под ружье 940 тысяч бывших «окруженцев» и пленных.
В январе 1942-го действовавший в тылу противника и контролировавший в течение пяти месяцев обширный партизанский край в десятках районов Смоленской области 1-й гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова значительно пополнился — с 7 до 17 тысяч — за счет бойцов и командиров, оставшихся здесь в окружениях августа-октября 41-го.
Газета Западного фронта 23 января сообщила: «У д. Подвязино кавалеристы догнали колонну пленных красноармейцев, изрубили конвой и освободили из плена наших людей».
Пригодилось брошенное в этих местах оружие: были заново сформированы две тяжелые артиллерийские батареи 152-мм гаубиц, минометный дивизион и даже танковый батальон — около 20 танков, среди которых два тяжелых КВ и восемь Т-34.
Кстати, бригада Каминского из существовавшей с октября 1941 до августа 1943 года на территории Брянской области «Локотской республики» и другие многочисленные антисоветские формирования также состояли из бывших советских военнослужащих и имели на вооружении собранные в окрестных лесах винтовки, пулеметы, минометы, пушки, бронемашины и танки.
Продолжение следует.