Любовные безумства-2
… Eще мгновение — и компрометирующее фото попало бы в руки отца этой, ни в чем не повинной, девушки. Eго реакция могла быть непредсказуемой.
Но я успел схватить снимок со стола майора, одного из преподавателей военной кафедры Уральского госуниверситета. Он как раз входил в кабинет. И сделал рассерженное лицо, увидев меня у своего рабочего стола: мол, что это ты, солдатик, там ищешь? Я, торопливо извинившись (мол, зазевался), поспешил на свое место. Злосчастный и такой симпатичный снимок был спрятан в кармане. И кто это пытался подложить мне немалую свинью, какой недоброжелатель?
То был недружественный акт, грубая и глупая шутка. Потому что на фотографии я, полуголый (а во время сенокоса наш небольшой студенческий отряд ходил преимущественно так), нескромно обнимал юную студентку. Дочь майора.
Папа мог взбелениться и причинить мне массу неприятностей. «Убить» на экзамене. Загонять до легкого умопомрачения на полевых занятиях, где мы в гимнастерках без погон, упакованные в противогазы, честно таскали ручные пулеметы и гранатометы, не пригодные к стрельбе.
Так был ли на самом деле любовный роман? Несомненно. Девять юношей и двенадцать девушек (большинство — после первого курса) были направлены летом в Красноуфимский район Свердловской области на сенокос. Нам не доверили косить траву, но научили делать стога (по-местному — «шаромы»).
Днем мы славно вкалывали, невзирая на жару и здоровенных уральских паутов. А вечером рыбачили на здешней речушке с быстрым течением (в ней водились хариусы!), шастали по деревне и «крутили любовь».
За три недели мы загорели до черноты, съели уйму рыбы (она приятно разнообразила наш небогатый стол) и немножко запутались в своих «любовных линиях», как герои какого-нибудь мексиканского «мыльника». У кого-то первая деревенская любовь была в срочном порядке заменена на вторую или даже третью. Меня это, впрочем, не коснулось. Мы с Машей переживали настоящую идиллию. Знойные прогулки по местным полям портили только полчища комаров.
Казалось, что этот роман будет бесконечным.
… Но осенью, когда властно захватила пора учебы (то одно, то другое; то семинар, то футбольный матч), мы как-то вдруг отдалились друг от друга. Она была свердловчанкой; я, приезжий провинциал, жил в общежитии. Вдобавок учились мы по двум разным адресам. Встречаться стали все реже и реже. А потом я понял, что большой город меньше всего похож на необитаемый остров и что красивых девушек вокруг пруд пруди.
Самое забавное, что папа-майор мог об этом не догадываться. И, найдя «компромат», спокойно превращать мою военную жизнь (один день в неделю, и всегда понедельник) в ад кромешный.
Так что иногда мгновенная реакция и инстинкт самосохранения значат в нашей жизни многое, если не все.
… И что это в такие суровые морозы потянуло на лирические воспоминания? Не иначе весна близко.
Обернись, незнакомая прохожая! Может, я — это тот, кого ты ищешь так долго и упорно! Ах, забыл: мое лицо укутано шарфом: то ли подросток-переросток, то ли замшелый дедушка, приехавший в Тюмень за новыми валенками.