Представьте, сколько натерпелись
Снос долгостроя на улице Герцена близится к завершению. Издалека кажется, что там уже и нет ничего, но подойдешь ближе и услышишь грохот: техника разбирает фундамент. Вплотную к забору, ограждающему строительную площадку, экскаватор ковыряет ковшом бетонные блоки. А по другую сторону забора и тоже почти вплотную к нему притулились частные дома. Неужели там, в этом постоянном грохоте и пыли, на самом деле живут люди?
Eлена Загородская живет в старинном доме № 6 по улице Смоленской. Это тот самый дом, где в начале XX века находилась фотография Василия Маргина.
В 1912 году дед Eлены Василий Иванович Маргин получил разрешение на студийные съемки в Тюмени и Тобольской губернии, такое разрешение от властей были обязаны иметь все профессиональные фотографы. Фотопавильон с вывеской «Общедоступная фотография» открылся во дворе дома его отца Ивана Васильевича. Это означало демократичные расценки, сняться здесь на карточку могли даже небогатые горожане. Интересно, что и в своем семейном фотоархиве я отыскала фотографию друга моих предков, сделанную здесь.
И вот этот самый дом по стечению обстоятельств оказался в опасной близости от демонтажных работ.
— Мой прадед купил эту землю еще в 1903 году, — рассказывает Eлена. — То есть она принадлежит нашему роду более ста лет. В этом доме мы живем до сих пор. Мы много писали в администрацию города по поводу и строительства, и безобразного сноса долгостроя, получали отписки. Последние полгода жила в клубе пыли. Нас просто заживо закапывали и закидывали, кирпичи и камни летели по крыше и в ограду. Потрескались печки, стены, потолок.
Я не думаю, что могу предъявить что-то компании, которая сносит многоэтажку, скажут: ваш дом слишком старый. Я инвалид первой группы, ко мне «скорая» не могла подъехать, и такси тоже. Бегать я не могу, и когда мне надо было на прием к врачу, я на свой страх и риск выходила за дверь, боясь, чтобы не прилетел кирпич. Там такие огромные глыбы падали, что боже мой. Я стала ненавидеть центр города. Моему деду еще в 1956 году не разрешили дом перестроить, сказали, что пойдем под снос. И до сих пор ничего не говорят, будут нас сносить или нет. И житья не дают, думают, наверное, что сами убежим. Я уже и на продажу дом выставляла, никто не берет из-за этой ситуации непонятной. И вот представьте, сколько уже натерпелись.
Соседка Eлены охотно подключилась к разговору, но попросила не называть ни имени ее, ни адреса.
— Представляете, когда у вас каждый день взрыв и землетрясение? Вот так мы живем последние полгода. Земля на участке, кажется, стала непригодна для использования, она впитала в себя столько кирпичной пыли. А раньше мы сажали огород, он был подспорьем, цветы я любила. Сейчас слой земли надо вывозить, она совершенно мертвая, моя земля. У собаки постоянный стресс, они же реагируют на все фейерверки, а тут грохот целыми днями. Уехать из дома и снять квартиру я не могла, но жила в постоянной тревоге: мало ли, плита на дом упадет. Нас фактически закопали. Гидромолот в выходной день начинал работать с восьми утра. Разве можно так относиться к людям?
ФОТО ЮЛИЯ КОНОНОВА
***
фото: Дом номер 6 на улице Смоленской сверху кажется погребенным под грудой бетонных блоков.