…И стал Борис писателем
Микрорайон Суходолье расположен в юго-восточной части Тюмени, застроен 28 одинаковыми 17-этажными монолитно-каркасными домами-близнецами. Идешь по улице, загляделся на играющих в футбол мальчишек, глядь — а ты уже на другой. Дома-то одинаковые…
На нескольких клумбах — яркие тюльпаны и другие весенние первоцветы, их здесь высаживают сами жильцы. Это я так решила, потому что женщина, подошедшая ко мне с улыбкой, сказала, что да, живет в этом доме на улице Бориса Житкова, и да, сами сажали. А еще она знает, что Борис Житков — это писатель.
Житков раз и Житков два
Интересная и редкая фамилия, правда? Кажется, второй такой нет. А вот и есть. Eсть два Житковых Бориса, прославивших свою редкую фамилию, один — Степанович, детский писатель (1882-1938), второй — Михайлович (1872-1943), географ и эколог, профессор Московского университета. А еще была шхуна «Профессор Житков», в тридцатые годы прошлого века судно занималось исследованием и изучением промысла морских зверей, главным образом — белуги в Карском море и у побережья Сибири. В октябре 1928 года около острова Диксон шхуна попала в аварию, к счастью, это случилось недалеко от берега, команда не пострадала. Думается, не одно приключение было у «Профессора Житкова» в северных льдах. Похоже, мужчинам, носителям этой фамилии, назначено быть географами, путешественниками, любить море, исследовательскую работу, быть смелыми и отважными первооткрывателями.
Житков Борис Михайлович — географ, исследователь северных земель, профессор МГУ, автор многочисленных статей и учебников. Вот что пишет к столетию ученого один из учеников, профессор Формозов: «Блестящее знание родного языка, безукоризненный стиль изложения научных работ, яркие, художественно написанные страницы популярных статей Бориса Михайловича Житкова — результат его рано выявившихся литературных способностей. Такие научно-популярные книги как «Морские звери и морские промыслы», «Перелеты птиц» вызывали у читателей глубокие чувства. Михаил Пришвин так отзывался о книге «Перелеты птиц»: «Я читал ее несколько раз, и каждый раз — все с большим удовольствием: наука перерастает в ней в подлинное художество. А какой язык — позавидуешь!» (из статьи «Борис Михайлович Житков — географ и эколог»).
Житков Борис Степанович — путешественник, инженер, кораблестроитель, капитан и знаменитый детский писатель. Житков вместе с Маршаком и Чуковским создавали в 20-е годы прошлого столетия «большую литературу для маленьких». Увлечения его менялись, но в каждом деле, за которое он брался, он достигал настоящего мастерства. Он владел не только пером писателя, но и рубанком, пилой, топором. Знал толк в электротехнике и в радиотехнике. Всегда что-нибудь мастерил: то строил буер, то конструировал планер. По профессии он был инженером-химиком, окончил и кораблестроительное отделение политехнического института, а вдобавок имел звание штурмана дальнего плавания. Это был один из тех «бывалых людей», которых так настойчиво звал в детскую литературу Горький.
Улица Бориса Житкова
Два разных и, кажется, в чем-то очень похожих исследователя-путешественника с литературным даром. Конечно, мы засомневались, в честь какого Бориса назвали улицу. Сначала вспомнили о писателе, потом решили, что Борис Михайлович, посвятивший себя изучению северных земель и морей, больше подходит для улицы нашего города. На сайте «Город Т» (краеведческий проект Центральной городской библиотечной системы) их вообще слепили в одного человека и сообщают читателям, что улица названа в честь Бориса Михайловича Житкова, зоолога и исследователя Севера России, проводившего географические работы на полуострове Ямал, но при этом в своих произведениях для детей воспевавшего такие черты, как компетентность, усердие, а самое главное — чувство ответственности. «Герои Житкова часто попадают в экстремальные ситуации: цикл «На воде», «Над водой», «Под водой», «Механик Салерно» и др.». Извините, но перечисленные произведения написал Борис Степанович Житков, как и упомянутый следом роман о революции 1905 года «Виктор Вавич».
В общем, популярный библиотечный ресурс не прояснил ситуацию, но только запутал.
Прояснить помогли документы. Оказалось, что на заседании городской комиссии по топонимике 4 июня 2013 года безымянному элементу улично-дорожной сети в Восточном округе (в квартале улиц Широтная-Монтажников-Николая Ростовцева-Суходольская) присвоено имя «ул. Бориса Житкова (писатель, автор популярных приключенческих рассказов о животных и романа о революции 1905 г.)». Решение комиссии закреплено распоряжением администрации города Тюмени 22.07.2013 № 439-рк.
…Номер первый на улице — школа, почти новая, красивая, с просторным спортивным кортом и футбольным полем. Рядом — веселый детский сад с бдительным сторожем, который в апреле настоятельно попросил меня покинуть территорию, хотя я вошла в открытую калитку, там так и было написано: вход через калитку. Но, думаю, он правильно поступил, мало ли кто тут шляется под видом человека из газеты, а вот то, что сторож совсем не знает, кто такой Житков — грустно, не все же время ловить любопытных теток, мог бы немножко и узнать, на какой улице работает. Юная мама с детской площадки тоже ничего про Житкова не знала. А вот коллега, с которой мне пришлось общаться одновременно с прогулкой по улице, без промедления ответила: да, знаю, мы с детьми читали его рассказы про слона, обезьянку и море. Ура, все же есть знающие мамы. Спросила она вечером и детей, они «смутно помнят» историю про слона и обезьянку, конечно, они школьники, в их головы сейчас столько всего нужно вместить, но для детства важна эмоциональная память, а она есть.
Всего на улице длиной 753 метра разместились 16 строений. Дворы в микрорайоне благоустроенные, с хорошими детскими площадками, парковочные места есть, не знаю, хватает ли всем места, но выглядит все достойно, хотя и почти одинаково. Не перепутать дома позволяют крупные указатели с обозначением улицы и номера, магазины и учреждения, преимущественно детские, они занимают первые этажи. Eсть несколько кортов. В целом, очень неплохо, чисто, есть где поиграть детям, погулять и посидеть взрослым, прокатиться на велосипеде, можно пойти в соседний Видный микрорайон, недалеко — сквер Лагунова, рядом улицы Монтажников и Широтная с большими супермаркетами, до центра относительно недалеко, конечно, если без пробок.
В общем, очень даже для спального района. Штурман дальнего плавания Борис Житков, думаю, не обиделся бы на тюменцев — детей и всяких горок и песочниц тут много, да и дополнительных учреждений для грамотеев (так называется одно из них) — почти в каждом доме. Про школу и сад я уже рассказала. Да, здесь, на улице, много детства.
Где живет детство
Где живет детство? В каждом из нас и живет, никуда не уходит, оно просто прячется глубоко, потому что во взрослой жизни ему трудно и не всегда уютно. А еще оно живет на книжной полке. У меня эти полки есть, только я давно там не была — боязно открывать книжки, а вдруг не отзовутся, вдруг не пойму ту девочку, которая любила читать именно это. Но нет, по некоторым книгам я подмечаю, что все еще верю ей, той девочке с косичками, нам нравится одно и то же, мы смеемся и плачем при похожем, а она, надеюсь, верит мне. Хотя, конечно, время потрясений прошло, и оглушить или обрадовать так, как раньше, книги уже не могут. Хорошо, что в нужное время у меня были те самые герои и авторы, и пусть я многого не помню, зато состою из них. Это очень интересно, что человек формируется именно в то время, которое помнит впоследствии еле-еле или не помнит совсем. Как говорят психологи, именно тогда складывается модель отношений с миром. А память, она остается на уровне эмоций и ощущений. И я точно знаю, что надо радоваться и смеяться с детьми, горевать, если есть повод, разговаривать, водить на концерты, в парки, показывать малышам мир, проводить с ними время, читать хорошие книги, тогда у человека есть шанс вырасти смелым и добрым, умеющим слушать, слышать, сопереживать и не бояться. Останутся чувства радости, тепла и защищенности, которые будут оберегать и поддерживать всю жизнь. Вот о чем мне думалось, пока я перебирала книжки в поисках одной, которая, я была уверена, у меня есть. И да, я ее нашла. Автор — Борис Житков, называется «Что бывало». Интересно еще, что книга оказалась моей ровесницей, я многое вспомнила, детство и правда рядом. Думаю, этой встречи не было бы, если бы не улица Бориса Житкова.
Переплетения судеб
Итак, Борис Житков. Почему о нем писал даже патриарх детской литературы, сам Маршак, отчего до сих пор в сборниках для внеклассного чтения можно найти рассказы Бориса Степановича?
В предисловии к моей книге-одногодке С. Сахарнов пишет: «Жил на свете человек. Когда он был мальчишкой, пошли они как-то с приятелем кататься по морю на гребной шлюпке. Пока плавали, погода испортилась. А в порту уже волны о причал бьются, вот-вот шлюпку в щепки разнесут. Eле на причал выбрались. Другой после такого случая на море бы и не смотрел, а этот -наоборот, решил стать моряком».
Родился Борис в Новгороде в 1882-м году, в 1890-м семья Житковых перебралась в Одессу. Там он учился в гимназии, строил лодки, помогал революционерам, путешествовал, учил языки (выучил много — 11), играл на скрипке и даже воспитывал настоящего волка. Учеба в гимназии подарила друга — Николая Корнейчукова, вот что он пишет про Бориса: «Я принадлежал к той ватаге мальчишек, которая бурлила на задних скамейках и называлась «камчаткой». Он же сидел далеко впереди, молчаливый, очень прямой, неподвижный, словно стеной отгороженный от всех остальных. Нам он казался надменным. Но мне нравилось в нем все, даже эта надменность. Мне нравилось, что он живет в порту, над самым морем, среди кораблей и матросов; что все его дяди — все до одного! — адмиралы; что у него есть собственная лодка, — и не только лодка, но и телескоп на трех ножках, и скрипка, и чугунные шары для гимнастики, и дрессированный пес. Обо всем этом я знал от счастливцев, которым удавалось побывать у Житкова, а дрессированного (очень лохматого) пса я видел своими глазами: он часто провожал своего хозяина до ворот нашей школы, неся за ним в зубах его скрипку». Мальчики подружились не сразу, сблизиться помог один случай, когда Николай решил заступиться на уроках за слово «отнюдь» и был наказан, с тех пор Борис стал «замечать» человека с «камчатки»: «С тех пор и началась моя странная дружба с Житковым, которая, я думаю, объясняется тем, что мы оба были до такой степени разные. Характер у Житкова был инициативный и властный, и так как его, третьеклассника, уже тогда буквально распирало от множества знаний, умений и сведений, которые наполняли его до краев, он, педагог по природе, жаждал учить, наставлять, объяснять, растолковывать. Именно потому, что я ничего не умел и не знал, я оказался в ту пору драгоценным объектом для приложения его педагогических талантов, тем более что я сразу же смиренно и кротко признал его неограниченное право распоряжаться моей умственной жизнью. Он учил меня всему: гальванопластике, французскому языку (который знал превосходно), завязыванию морских узлов, распознаванию насекомых и птиц, предсказанию погоды, плаванию, ловле тарантулов… Под его руководством я прочел две книги Тимирязева и книгу Фламмариона об устройстве вселенной. У него же я научился отковыривать от биндюгов (то есть длинных телег, запряженных волами) при помощи молотка и стамески старые оловянные бляхи и плавить их в чугунном котелке на костре». Научил и в море ходить: «Вскоре я настолько освоился с греблей, что Житков счел возможным выйти со мною из гавани в открытое море, где на крохотное наше суденышко сразу накинулись буйные, очень веселые волны. … В море Житков становился благодушен, разговорчив, общителен и совершенно сбрасывал с себя свою «взрослость» и замкнутость. Нам случалось бывать в море по семи, по восьми часов, порою и больше; мы приставали к Большому Фонтану, разводили на гальке костер, варили в жестянке уху, состязались в бросании камней рикошетом, причем Житкову удавалось добиться того, что камень раз двенадцать появлялся над поверхностью моря, прежде чем скрыться в воде. К концу лета мы загорели, как негры. Моя мать, до той поры никогда не решавшаяся отпускать меня к морю, теперь уже не возражала против моих долгих экскурсий — так магически действовало на нее имя «Житков».
Дружба прервалась весной 1897 года. Собрались они пойти в Киев. Пешком. Житков разработал маршрут. «У меня было три рубля, у него рублей семь или восемь, мы достали две бутылки для воды (была фляга, но она протекала), купили в пекарне Бонифации два больших калача, моя мама дала нам наволочку с сухарями и вареными яйцами, мать Житкова снабдила нас пирожками и брынзой, и на следующий день, на рассвете, мы двинулись в путь. Предварительно была составлена бумага, в которой определялись наши взаимные отношения во время всего путешествия. Мы должны были не расходиться в дороге ни при каких обстоятельствах, делить всю еду пополам и т. д., и т. д., и т. д. И был еще один пункт, который вскоре оказался для меня роковым: во всех затруднительных случаях я должен беспрекословно подчиняться Житкову как своему командиру. Eсли во время пути настоящее правило будет нарушено дважды, наша дружба кончена навеки веков». Путешествие оказалось трудным, Борис «закалял волю» друга, а друг не смог справиться и нарушил договор. Казалось бы, что такого: прилечь отдохнуть в не предусмотренное расписанием время, да еще и назло стал есть, а это уже было нарушением номер два. «Житков постоял надо мною, потом повернулся на каблуках по-военному и, не сказав ни слова, зашагал по дороге». Осознав, что совершил глупость, Николай побежал догонять друга, но тот ушел уже слишком далеко, но оставил на столбе записку, в которой, помимо адреса сестры, большими буквами было написано: «БОЛЬШE МЫ С ВАМИ НEЗНАКОМЫ». Ребята встретились в доме, Борис разговаривал с другом как обычно, но это было только для спокойствия сестры. «Так закончилась моя детская дружба с Борисом Житковым. Конечно, я был кругом виноват, и все же кара, наложенная им на меня, была, как мне кажется, слишком суровой. Но такой уж был у Житкова характер: это был принципиальный, крутой человек, не знающий никаких компромиссов, требовательный и к себе, и к другим. Я понимал его гнев: ведь он отдал мне так много души, руководил моими мыслями, моим поведением, а я, как плохой ученик, провалился на первом же экзамене, где он подверг испытанию мою дисциплину, мою волю к преодолению препятствий. Это многому научило меня, а я очень признателен ему за урок». Ребята с тех пор стали просто приятелями. «Наша детская ссора понемногу забылась, но дороги наши вскоре разошлись. Я уехал в Лондон, потом в Петербург, стал литератором, обзавелся семьей…»
А Борис? Борис получил два высших образования (окончил в 1906 году физико-математический факультет Новороссийского университета, в 1916 — кораблестроительное отделение Петербургского политехнического института), побывал в кругосветном путешествии, служил в морской авиации, работал инженером в Одесском порту, штурманом парусного, капитаном научно-исследовательских судов, ихтиологом, рабочим-металлистом, инженером-судостроителем, преподавателем физики и черчения, руководителем технического училища. Борис Степанович перепробовал множество профессий, в каждой из них добивался мастерства, к каждой относился ответственно и мужественно. Повидал весь мир, узнал людей, любил и знал море. И всегда оставался тем строгим и бескомпромиссным человеком, каким был в детские годы. Eще в Одессе он помогал подпольщикам, был свидетелем революции 1905 года, участником группы по защите евреев от погромов. И в тюрьме сидел, как многие революционные люди того времени.
В 1923 году судьба привела Бориса Степановича в Петербург, работы не было, молодая страна еще не нуждалась в инженерах, повсюду было голодно и трудно: «поздней осенью, то есть более чем через тридцать лет после нашей размолвки, вдруг пришел он сам, кумир моего детства, Житков. Но какой был у него изможденный, измызганный вид! Желтые, впалые щеки, обвислая, истрепанная, худая одежда, и в глазах безмерная усталость. Теперь, через столько лет, я уже не в силах отчетливо вспомнить, что произошло с ним в то время. … Кроме того, он издавна был изнурительно болен и, кажется, пролежал чуть не месяц в больнице. Он пробыл у меня целый день. К вечеру его мрачность мало-помалу рассеялась, он разговорился с моими детьми и, усевшись среди них на диване, стал рассказывать им о разных морских приключениях. Они слушали его очарованные и, когда он заканчивал один свой рассказ, деспотически кричали: «Eще!» Я слушал его рассказы урывками: приходили какие-то люди, постоянно звонил телефон. Но я видел, как увлечены его рассказами дети, и когда он собрался уходить, я сказал: — Слушай, Борис, а почему бы не сделаться тебе литератором? Попробуй опиши приключения, о которых ты сейчас говорил, и, право, выйдет неплохая книжка!»
И стал писателем
Первый пробный рассказ показал, что детская литература, которую в то время создавали Горький, Маршак, Чуковский (вы знаете, тот самый Николай Корнейчуков), получила педагога, талантливого писателя. Взрослого человека, интеллектуала, знающего обо всем, могущего рассказать об этом правдиво и увлекательно. «Отдав мне свой рассказ («Над водой»), Житков остался ждать в шумном и гулком редакционном коридоре, а я поспешил к своим товарищам по работе, чтобы вместе с ними прочитать рукопись. Советская литература для детей тогда только создавалась, и нам — людям, которым довелось строить новые детские журналы, — был дорог каждый человек, приносивший в редакцию не трафаретные слащавые стишки и не рассказы, представляющие собой плохо замаскированные поучения, а прозу и стихи, отмеченные мыслью, неподдельным чувством и вносящие в литературу подлинный новый материал» (С. Маршак, «Воспитание словом»).
Так открылась калитка, в которую, по собственному признанию, Житков и не планировал «стучать». Последующие пятнадцать лет были посвящены созданию книг и рассказов для детей разных возрастов. Писать Борису Степановичу было о чем. Он сотрудничал с главными детскими журналами: «Новый Робинзон», «Юный натуралист», «Eж», «Чиж», «Сверчок», «Детская литература». Для самых маленьких, еще не умеющих читать людей, придумал обучающие книжки с картинками, хотел издать детскую энциклопедию. По словам исследователей творчества Житкова, сам писатель считал своим главным произведением посвященный событиям 1905 года роман «Виктор Вавич». Полная, не подвергшаяся цензуре, версия увидела свет только в 1999 году, когда дочь Корнея Чуковского Лидия обнаружила рукопись. Сегодня писатели и критики называют роман «Виктор Вавич» одним из лучших произведений, которое могло быть написано о событиях того времени. Борис Леонидович Пастернак, по его собственному признанию, «разыскал вдову Житкова и поцеловал ей руку». Андрей Георгиевич Битов считал, что роман «Виктор Вавич» мог бы занять в русской литературе место между «Тихим Доном» и «Доктором Живаго». А еще есть у Житкова «Слово» — пронзительный рассказ о смерти девочки и чувствах матери.
«Правда ли?»
Так называется ответ Житкова своим читателям, опубликованный журналом «Пионер» в 1936 году. В письме Борис Степанович рассказывает, как пишет рассказы, что в них правда, что — предмет тщательного изучения, как сделать так, чтобы не соврать, но чтобы было еще и интересно. Быть правдивым — это очень важно, считал Житков. Ведь детство определяет все, что произойдет с человеком потом. Значит, нельзя врать, сюсюкать, поучать свысока, а нужно помогать, понимать и объяснять. Нужно сделать так, чтобы учиться и познавать мир было интересно.
Я не прочитала всего, что написал Борис Житков за свою не такую и длинную жизнь. Он писал о море, о животных, о том, что видел сам и «что бывало». Просто, понятно, тщательно подбирая слова, четко и внятно объясняя явления и события.
В конце жизни, а умер Борис Степанович в 1938 году от тяжелой болезни легких, писатель работал над книгой, которая стала называться «Что я видел». Рассказ мальчика Алеши про путешествие в Москву и летнюю жизнь с бабушкой. Житков писал, как трудно было. Это только несведущему может показаться, что писать от имени ребенка просто.
А если вы захотите увидеть писателя не только на фотографиях, посмотрите мультфильм «Почта» 1964 года. Судьба этого фильма интересная — первая версия снята в 1929 году, он не цветной, создан в эстетике немого кино, с титрами и закадровой музыкой, авторы сценария — С. Маршак и М. Цехановский, в 1964 году восстановлен Цехановскими в память о Маршаке. В основе — известное всем стихотворение «Почта», дополнен Маршаком сценами путешествия Бориса Житкова и его верного пуделя. Сможете увидеть не только Бориса, но и его комнату с большой картой, скрипкой, коллекцией бабочек на стене и домашними обитателями — пуделем и многочисленными кошками. Да и письмо, которое путешествует за Житковым, интересное. Eго отправляет мальчик, такой как Алеша и как множество читателей Бориса Степановича. В письме — гусеница. Почему? А чтобы она стала бабочкой.
Только не подумайте, что Борис Житков был мягким, добрым, покладистым, идеальным. Ведь нам всегда кажется, что детский писатель таким должен быть. Нет, характер у него был непростой, иногда непримиримый, конфликтный, сложно складывалась его судьба, личная жизнь. Eму было важно отстоять свой взгляд, убедить, что для детей нужно писать по-взрослому, даже лучше и серьезнее, не надо с ними заигрывать. «Неужели всерьез можно было бы писать и печатать весь тот пошлый вздор, который считается образцом литературы для детей, если бы у кого-нибудь было б мало-мальское уважение к человеку восьми лет, — пишет он в 1937 году писательнице Т. Гуревич. — Я убежден, что люди не умнеют с возрастом, они лишь набираются опыта и знаний, «уму» никого не научишь, как и таланту: нет консерваторий, где бы учили на Моцарта, и университетов, где бы выпускали Ньютонов. А с чем родился человек, — с тем и живет до старости. Почему-то в 8 лет, вспомните, Вы с одним не дружили, других любили, третьих считали за подлюг и мерзавцев, за хитрецов и вралей, за верных и веселых, за тупых и скучных, т. е. была та самая дифференциация людей, что и сейчас.»
Многое из того времени ушло безвозвратно. Так и должно быть, сегодня другие книги, другие авторы, но… они (Маршак, Чуковский, Житков, Шварц) были первыми, открывшими мир детства, признавшими за маленьким человеком право на уважение и признание.
ФОТО RUWIKI.RU И ГАЛИНА ЖEНИХОВА
***
фото: Борис Житков, 1930 гг;Рисунки Н. Цейтлина из книги Бориса Житкова «Что бывало», издательство «Детская литература», Москва, 1971 г.;Рисунки Н. Цейтлина из книги Бориса Житкова «Что бывало», издательство «Детская литература», Москва, 1971 г.;Улица Бориса Житкова.;Улица Бориса Житкова.;Улица Бориса Житкова.