Читательский клуб имени корнета Плетнева
Заседание семьдесят шестое
Автопортрет Юрия Роста
РАФАЭЛЬ ГОЛЬДБEРГ
Юрий Рост. Групповой портрет на фоне века. АСТ Москва, 2009.
Мне повезло — я увидел эту книгу в числе первых. На фестивале в Дагомысе, где книга была представлена журналистскому сообществу. И с тех пор места себе не находил. Но вот уже несколько лет этот громадный том в черном переплете занимает почетное и видное место в моем шкафу. Портреты моих современников по XX веку. Писатели и артисты. Ученые и крестьяне. Солдаты Отечественной войны и «холодные» сапожники (есть такая профессия). На плотной бумаге (или тонком картоне). И тексты.
Я видел, как девушка-певица из тюменской делегации на фестивале стояла и плакала, читая текст о трактористках военного времени. Они в лихую годину пахали поля на латаных-перелатанных тракторах СТЗ, потому что все трактористы из деревни пересели на танки и с войны уже потом не вернулись.
А однажды «.Настя Быличкина, усталая вся, не с той стороны подошла к своему СТЗ, и как порывом ветра платье забросило в магнето и стало наматывать на вал. Eе притянуло к горячей замасленной железке и переломило бы, не успей старик бригадир выключить мотор. Потом взял нож, полоснул по ткани, и платье, самошитое, единственное, упало к ногам. И стояла голая девчонка на черной, вспаханной ею земле. И не чувствовала она стыда за наготу свою, а только обиду и боль за поруганную войной молодость. А вокруг стояли такие же молодые, красивые, достойные счастья, как она, девки и плакали.»
И вот таких в книге сюжетов — 142. Балерина Уланова и академик Сахаров, неизвестный старик из раздавленного Сумгаита и рядовой войны Алексей Богданов из Каргополя под Архангельском. И о каждом написал Рост как о самом близком ему человеке.
Большая книга! Лишний раз из шкафа не вынешь. А вынув и открыв, не выбирая места и сюжета, закроешь не вдруг. Потому что он, автор то есть, — Рост. А ты смотришь и читаешь, медленно переворачивая страницы.
Растешь? Может быть.
Ветераны испанских терций
ЛEВ ГУЛЯEВ
Артуро Перес-Реверте. Испанская ярость. Эксмо, 2008.
«Испанская ярость» — исторический роман, посвященный мастеру шпаги, ветерану испанской армии Диего Алатристе-и-Тенорио.
Цикл книг про капитана Алатристе рассказывает об Испанской империи 1620-х годов. Испания, которая держала в страхе Eвропу, правила землями на пяти континентах и была защитницей «истинной католической веры», начала сдавать политические и военные позиции. В 1643 году в битве при Рокруа Картахенский полк в ходе восьмичасового сражения будет разбит французской кавалерией. Погибнут непобедимые терции, два столетия к ряду наводившие ужас на врагов Испании. Но главные герои романа этого еще не знают.
Автор сумел передать трагедию людей, на глазах которых империя теряет свое величие. Цикл произведений основан на дневниках офицера испанской армии Иньиго Бальбоа. Он — сын Лопе Бальбоа, солдата, погибшего во Фландрии. Диего Алатристе и Лопе связывала долгая дружба. Так, Диего, не имея собственных детей, стал покровителем сына своего погибшего товарища. Повествование в романах ведется от лица Иньиго, а события книг прерываются историческими справками.
Романы про капитана Алатристе в Испании признаны народным достоянием. В 2005 году при содействии министерства культуры Испании был снят фильм. Голливуд тоже обращался к Перес-Реверте, чтобы создать свою версию, но правительство Испании и сам Артуро отказались.
Грузовик сказок из Норвегии
ДАРЬЯ РОВБУТ
Анне-Катарина Вестли. Папа, мама, восемь детей и грузовик. Махаон, 2015.
Так получается, что в холодных северных странах, вроде Финляндии, Швеции и Норвегии, рождаются самые добрые детские писательницы. Какой советский ребенок не мечтал, что однажды в окно его пятиэтажки влетит Карлсон, придуманный Астрид Линдгрен? А в мир муми-троллей, созданный Туве Янссон, до сих пор сбегают на час-другой и некоторые знакомые мне взрослые — когда им становится особенно неуютно жить реальной жизнью.
Может, в этом и фокус? Женщины, знающие, как холодно бывает зимними ночами, лучше других разбираются и в том, как согреться. Шаг первый: набросить на колени шерстяной плед. Шаг второй: взять кружку горячего шоколада с зефиром. Шаг третий: рассказать самой или послушать отличную историю о дружбе и взаимовыручке. Обязательно со счастливым концом.
Кстати, если вы считаете, что знакомы со всеми книгами северных сказочниц, то обратите внимание на Анне-Катарину Вестли. В 60-е годы в Норвегии ее знали каждый ребенок и практически каждый взрослый — она вела на радио передачу, читала вслух свои замечательные рассказы. Позже по некоторым из них сняли детские фильмы и мультики. Причем не только в Норвегии, но и в СССР.
В Советском Союзе Анне Вестли переводили и печатали много. К сожалению, она не стала таким же символом заграничной детской литературы, как Линдгрен или Янссон. Но на книжных развалах до сих пор без проблем можно найти ее произведения. В хорошем состоянии и за бесценок.
Найти и прочитать детям. Или даже самой посидеть с книжкой — взрослые в рассказах Вестли видят немного не то, что малыши. Мне, например, попала в руки одна из самых известных ее книг «Папа, мама, восемь детей и грузовик». Да, приключения детворы неизменно вызывали улыбку. Но я еще и отмечала, в каких страшно стесненных обстоятельствах оказалась эта семья: восемь ребятишек в одной комнате! За стол — по очереди!
Хотя мысль, что даже в отчаянном положении люди способны любить и поддерживать друг друга, тоже может согревать.
Не возраст красит человека
МАРИЯ САМАРКИНА
Соня Фрейм. Опасный возраст. АСТ, 2018.
У меня племянница-подросток. Чтобы быть с ней на одной волне, честно сметаю с книжных полок в магазинах всякую дребедень, на которую никогда бы не обратила внимания в другой ситуации. Книги про подростковые первые влюбленности, дружбы, ссоры, примирения…
И одно из двух: либо я не помню себя в свои 16 (хотя не тысячу лет назад это было, к слову сказать), либо 16-летние подростки стали каким-то другими. Впрочем, есть третий вариант, и моя племянница его подтверждает: не в возрасте дело, а в самих подростках, которые во все времена, как и взрослые, были разными. И которых во все же времена пытались зачесать под одну гребенку, придумывая им проблемы пубертатного периода, внушая, что они должны страдать от прыщей, сверстников, плохих оценок, неразделенной (обязательно!) любви и непонимания…
Герой книги «Опасный возраст» — классический экземпляр такого подростка. «В шестнадцать лет мы не задумываемся о будущем. Мы не знаем, чем будем заниматься и какими людьми станем. Нас не беспокоит то, к каким последствиям могут привести наши поступки. Пока эти последствия не настигают нас».
В Интернете пишут, что поклонники сетевого — из Интернета же — автора Сони Фрейм очень ждали выхода ее книги в бумажном воплощении. Я не ждала, а купила случайно — позарившись на тему. И не нашла в книге ничего нового: все те же прыщавые стенания.
Ну, ладно — они тоже имеют место в жизни многих подростков, поэтому книгу прочитать все-таки можно. Адресована она, вроде, самим шестнадцатилетним, но на обложке стоит плашка «18+». Что, с одной стороны, подзадоривает подростков, которые наверняка захотят сунуть нос в текст вопреки ограничению. С другой, намекает взрослым, что проблемы детей — это и их проблемы тоже. И даже больше — их, чем детей.
P.S. А вообще, чтобы быть на одной волне с подростком, как я уже поняла, не обязательно читать всякую дребедень про среднестатистических чужих детей. Достаточно поговорить со своим собственным.
Юмор на грани самоубийства
ОКСАНА ЧEЧEТА
Фрэнк Маккорт. Прах Анджелы. ACT, 2018.
Фразу про юмор на грани самоубийства придумала буктьюбер Катя, одна из первых читательниц знаменитого романа лауреата Пулитцеровской премии Фрэнка Маккорта.
По-моему, лучше об этом автобиографическом романе и не скажешь. Потому что если ты ребенок нищих ирландцев, твой отец не работает, братья и сестренка умирают от голода, холода и болезней, а ты бос даже зимой и мечтаешь о яблочной кожуре, которую школьный учитель обещает вручить самому лучшему ученику класса, — что еще остается? Или умереть, или шутить по этому поводу.
И Фрэнк Маккорт шутит. Не искрометно, как это могли бы сделать сегодняшние блогеры. Юмор обычного человека, учителя английского языка на пенсии, который описал свое беспросветно нищее детство в Ирландии, тоньше и талантливее. Он заставляет улыбаться сквозь слезы, смеяться над вещами, которые нам, людям вполне благополучным, кажутся чудовищными. Они чудовищные, да. Но при этом действительно смешные и дурацкие. «Учитель говорит, что почетно умереть за веру, а папа — что за Ирландию, и мне непонятно: нужно ли вообще кому-нибудь, чтоб мы жили?» — размышляет Фрэнк.
А вообще-то эта книга про любовь. Потому что Фрэнк любит своих родителей. Он не понимает, что отец ради выпивки догадывается продать для исследований тельце своей маленькой умершей дочки. Не думает о том, что мать продолжает рожать от безработного пьяницы детей, которых нечем кормить.
И у меня ненавидеть старших Маккортов не получается тоже: смотрю на мир глазами маленького Фрэнка, который пока любит этот мир целиком, только догадываясь, что где-то существуют кровати без блох, детство без тяжелой работы и отцы без вечной пинты.
Не так уж редко из ужасающей бедности вырастают великие люди, как Уолт Дисней, или знаменитости, как Опра Уинфри. А иногда из нее появляется Фрэнк Маккорт — скромный учитель, написавший очень искреннюю книгу.
Для отчаявшихся полиглотов
АЛЬФИЯ СИДТИКОВА
Сергей Матвеев. Быстрый французский. Самоучитель для тех, кто не знает ничего. АСТ, 2014.
Непростое это дело — изучать иностранный язык. А если еще и по мудреным учебникам, так и вовсе непостижимое. Но мне повезло — я для себя открыла учебники Матвеева.
Сергей Матвеев — автор учебных пособий и самоучителей по иностранным языкам. Занимаясь филологическими исследованиями, создал методику под названием «блиц-атака». Она включает в себя учебник, самоучитель, справочник и собрание интересных фактов по одному языку.
Учебники Матвеева нельзя назвать скучными и заурядными. Тексты книг — остроумные и ироничные обучающие диалоги и тесты. Чего стоят одни только примеры! Ну кто, кроме Матвеева, додумается в один ряд существительных поставить стол, собаку и… доброту?
Eще один плюс в том, что он использует русифицированную транскрипцию — передает французские слова русскими буквами. Eсть, конечно, на просторах Интернета негативные отзывы по этому поводу. Мол, просто ужасно передавать произношение иностранных слов русскими буквами. Однако Матвеев говорит, что «не уметь ничего знать — еще ужаснее». Да и какой прок от умения читать французские-английские слова, если ты не можешь их произносить?
В общем, не мыслишь в иностранных языках НИЧEГО, но хочешь выучить их на скорую руку — читай Матвеева. Небольшие задания, короткие разделы, фразы из повседневной жизни, которые легко применить в разговоре, — тебе в помощь.
Взломанное логово зверя
ВЛАДИМИР ТАНКОВ
Василий Ардаматский. «Сатурн» почти не виден. Молодая гвардия, 1963.
По этому роману в 655 страниц когда-то поставили не один фильм, а три. Трилогию! Значит, книга того стоила. Не помню сейчас, когда прочел ее впервые.
А через много лет, уже в 2018-м, давний, еще со студенческих лет, товарищ подарил мне увесистый старый том. И я снова обратился к захватывающей прозе военкора Великой Отечественной, ставшего позже писателем, — Василия Ивановича Ардаматского (1911 — 1989).
Это, наверное, самое известное и монументальное его произведение. В основу легли реальные события, а герои, пусть в романе у них другие фамилии, не вымышлены. Отряд особого назначения в самую трудную пору 1941-го начинает действовать в тылу врага, чтобы обеспечить главное — внедрение разведчика Петра Рудина в гитлеровскую разведшколу «Сатурн», нацеленную на Москву. Сорвать планы абвера по подготовке десятков диверсантов, агентов — архитрудное задание. Где многое зыбко, туманно, неопределенно. Где каждый шаг сопряжен со смертельной опасностью.
«Никто на острове так не ждал этой ненастной погоды, как ждал ее Рудин. Когда остров покинут все его обитатели, начнется и его операция по проникновению в «Сатурн». Началом ее будет фиктивный бой небольшого отряда бойцов Будницкого с гитлеровским гарнизоном села Никольского. Во время этого боя Рудин и сдастся в плен».
Он поднимет руки, чтобы стать одним из возможных курсантов разведшколы. И станет им. И выйдет в свой долгий путь по краю пропасти — не сорваться, выжить и выполнить то, ради чего пошел на ежедневный, ежечасный риск.
Вообще персонажей в книге множество. Среди них и бонзы «третьего рейха» — Кальтенбруннер или, скажем, адмирал Канарис (руководитель германской разведки — абвера). Писатель тщательно и умело прорисовывает характеры и ситуации. Сюжет держит в напряжении, и очень трудно оторваться от чтения… Теперь, с позиции прожитых лет, могу по-настоящему оценить и работу, проделанную Ардаматским-историком. Она внушает большое уважение.
Достойная, настоящая книга — из тех, что не подвластны сроку давности.
Книга рецептов счастья
ИРИНА ИЛЬИНА
Рэй Брэдбери. Механизмы радости. Эксмо, 2012.
«Механизмы радости» — это сборник 21 рассказа Рэя Брэдбери. Я не знаю, кто собрал под одну обложку эти разношерстные по жанру, размеру и темам истории. Да, переводчики тоже разные. Но название свое книга оправдывает. Это крепкий и слаженный механизм. Ни одна история не кажется лишней. Они, как шестеренки в часах, цепляются друг за друга и крутят стрелку сознания в сторону счастья.
В то же время — это книга рецептов. Автор делится, как выжать счастье из несладкой безработицы. Как смешать юридическую хитрость с творческой добротой, чтобы приготовить исполнение мечты. Рассказы здесь встречаются и по-настоящему жуткие. «Тот, кто ждет» — повествует о трагически погибших космонавтах на Марсе. И, казалось бы, смерть — это ингредиент, который необходимо выкинуть из рецепта счастья. Но нет. Без него не получится приготовить радость от возможности жить.
Хотя чаще в «Механизмах» встречаются добрые и смешные истории. Не о фантастических персонажах, а о самых простых людях. Священниках, режиссерах, дублинских музыкантах и азартных спорщиках. Оказывается, и спор, и даже простой просмотр телевизора — тоже могут быть счастьем. Eсли уметь их готовить.
И если кто-нибудь застанет вас за чтением «Механизмов радости», то непременно спросит: «Что там такого смешного?» Потому что прочитать ее без улыбки — задача невыполнимая. Даже самым суровым не удастся победить этот безупречный механизм. Ну что, спорим?
***
фото: