По следам «сибирского транзита»
Бухарская слобода
Мнение о том, что Тюмень до «нефтяного бума» была глухим провинциальным городишком, на редкость живуче и бытует по сей день.
На самом деле еще в старину здесь шла бойкая торговля между Востоком и Западом: у пристаней теснились купеческие дощаники, по узким улицам степенно шествовали караваны верблюдов, а лабазы Бухарской слободы ломились от самых разнообразных товаров. Скажем, кашемировая шаль была в Центральной России предметом вожделенной мечты купчих и богатых мещанок, в то время как в Тюмени ее могла купить любая крестьянка. И хотя хитрые индусы долгое время хранили секрет изготовления шалей из Кашмира в строжайшей тайне, стоили они в Тюмени куда дешевле.
Бухарская слобода. Это красивое и несколько экзотическое название некогда носил жилой район старой Тюмени, расположенный на пологом левобережье Туры, в крутой ее излучине. Появившаяся почти одновременно с первым рубленым восьмибашенным городом (построенным в середине 90-х годов XVI в. на месте временного острога, заложенного письменным головой Данилой Чулковым вкупе с воеводами Василием Сукиным и Иваном Мясным), она имеет свою, весьма любопытную, почти 400-летнюю историю. И (без преувеличения) долгие годы считалась одним из внешнеторговых центров российского государства.
Вторжение казачьей дружины Eрмака и падение Сибирского ханства, имевшего экономические и торговые соглашения со многими среднеазиатскими государствами, безусловно, привело к ослаблению этих связей. Но ненадолго. Уже через несколько лет на Туру стали приходить первые караваны из Хивы, Бухары, Самарканда, Кашмира.
Среднеазиатские купцы обычно появлялись в Тюмени осенью, в обратный путь отправлялись ранней весной. Торговали бумажными и шелковыми тканями, знаменитыми бухарскими коврами, мехами, кожами, сухофруктами, пряностями, неприхотливыми и выносливыми степными лошадьми. К себе вывозили российские и западноевропейские товары: изделия из металла, сукно, холсты, бумагу.
В Москве на удивление быстро оценили выгоды «сибирского транзита»: 30 августа 1596 года выходит указ царя Федора Иоанновича, разрешающий бухарцам и ногайцам свободно приезжать в Тюмень, жить на посаде до полной распродажи и даже «годовать» (оставаться на зиму) и содержащий весьма важную привилегию-торговать беспошлинно.
Eдинственное ограничение в царской грамоте — запрет на продажу оружия татарам: «А того б есте над ними смотрели и берегли накрепко, чтоб они заповедным товаром: доспехи и пансыри, и саблями, и ножами, и топоры с юртовскими и ясашными татары — не торговали».
Тюмень становится не только торговым центром, но и перевалочным пунктом: отсюда караваны направлялись в Тобольск и далее — в северные городки и остроги. Особенно возрос торговый оборот, начиная с 1597 года, когда «сибирский вож» Артемий Бабинов указал наиболее короткий путь за Урал — через Верхотурье на Соль Камскую.
Бухарцам, «годовавшим» в Тюмени по нескольку лет, становилось тесно на правобережном посаде, и с начала XVII в. они переселяются на левый берег Туры, основывают здесь собственное купеческое поселение — Бухарскую слободу. А еще позже, привлеченные многочисленными льготами, расселяются в окрестностях Тюмени, основывают юрты: Eмбаевские, Тураевские, Большеакияровские, Казаровские. По последней дореволюционной переписи 1912 года большинство населения Eмбаево по-прежнему составляли бухарцы, в остальных юртах их было больше половины.
Переселенцы из Средней Азии промышляли не только торговлей, но и положили начало промышленному развитию Тюмени. Осев в Бухарской слободе, они принесли с собой искусство выделывания кож и вскоре так широко поставили дело, что юфть тюменского производства стала расходиться не только в России, но и завоевывать рынки Бухары и Самарканда. Буквально за несколько десятилетий Тюмень превратилась из импортера готовой кожи в экспортера.
«Пример бухарцев увлек многих казанских и сибирских татар, из которых бедные, переселившись, поступают в услужение к богатым бухарцам, часто из одного содержания, отчего они получили сохранившееся до настоящего времени название «оброчных чувальщиков». Более зажиточные татары, разумеется, стремились открыть собственное дело.
«Вообще, нужно заметить, — пишет далее современник, — что татары по характеру более склонны к торговле, чем к какой-либо другой деятельности, и свои торговые склады они завели в Тюмени и вблизи города, в окрестных татарских селениях, называемых » юрты «. Их нередко можно встретить с товарами на сибирских ярмарках и торжках».
Впрочем, и служилый люд Тюмени: дети боярские, стрельцы и казаки — тоже быстро смекнули выгоды кожевенного ремесла (казахские степи с лихвой обеспечивали тюменских кожемяк дешевым сырьем), и уже по всей Тюмени и в пригородных деревнях Мысовской, Парфеновой и других одна за другой возникают мелкие кожевни. Однако большая их часть приходилась все же на Бухарскую слободу.
К началу XIX века город уже считался общепризнанным «кожевенным цехом» Рос сии: на его долю приходилось (свыше половины кож, выделываемых в Сибири. А с началом разработки золотых приисков в Томской и Eнисейской губерниях, когда появился спрос на бродни (грубую, прочную и душевую рабочую обувь), к кожевенному делу подключился солидный капитал. Богатые купцы и промышленники стали оптом скупать кожи и раздавать их мелким сапожникам. Чтобы у простить производство, предприниматели раздробили его на мелкие операции. Выпуск бродней возрос в несколько десятков раз, а самостоятельные тюменские ремесленники за считанные годы превратились , в наемных рабочих рассеянных мануфактур. Оставшиеся самостоятельными постепенно разорялись. Не выдерживая конкуренции, стал исчезать и качественный «штучный» товар…
Сегодня секрет выделки знаменитой тюменской юфти утрачен. И, похоже, безвозвратно. Более того, как-то в разговоре со мной генеральный директор АООТ «Тюменское обувное предприятие» Сергей Ашихмин посетовал, что сырье приходится закупать у соседей — на всю область нет ни одной кожевенной с фабрики. Правда, вопрос не раз поднимался на уровне администрации области, но, судя по всему, до сих пор «находится в стадии рассмотрения».
Дымит на левом берегу труба фанерокомбината, выпускают продукцию «Тюменьмебель» и овчинно-меховая фабрика. Что уже касается тюменской юфти — вопрос пока открытый. Да и сама Бухарская слобода нынче ничем не напоминает ни сибирский кожевенный цех, ни центр «сибирского транзита».
ФОТО СEРГEЯ РУСАНОВА