Кто знает «петушиное слово»?
Знаете ли вы… Что в нашем городе стоят на учете больше 13 тысяч наркоманов?
Что 82 процента из них — это люди в возрасте от 18 до 30 лет?
Что размах преступности, связанной с потреблением наркотиков, достиг масштабов национального бедствия и пришла пора говорить о наркотической эпидемии? Что в сводках изъятого фигурируют уже не граммы, а килограммы, что очередь за центнерами и тоннами? Что усилия милиции дают цифры, но не уменьшают угрозы?
Как поднять город, чтобы общество пришло к отрицанию этого зла?
С такими вопросами обратился Степан Киричук к участникам совещания, которые вчера без большой помпы собрались в зале городской Думы. Стоял простой вопрос: не как отчитаться перед кем-то там наверху «о проделанной работе», а сделать реальные попытки если не преодолеть наркотический вал, то хотя бы остановить. (Один из выступавших цитировал данные, согласно которым американцы лишь на сороковом году интенсивной государственной борьбы с наркомафией сумели остановить распространение белой смерти).
Милиционеры из управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, психологи, учителя, социальные работники, врачи, участники движения «Матери против наркотиков» — предлагали разное, предлагали противоречивое, предлагали экспериментальное. Говорили об опыте Eкатеринбурга и Казани. Печалились, что после марафона «Нет наркотикам!» уборщицы в ДК «Геолог» корзинами выгребали шприцы.
Один выступающий предлагал шоковую терапию — показывать муки и смерть наркоманов от передозировки по телевизору. Другой возражал, что в соседнем областном центре этот опыт не дал никакого результата, что у подростков гибкая психика, которая легко адаптируется к этим ужастикам. Пеняли на законодательство, которое «не позволяет ограничивать наркоманов в правах».
Говорили, что виной всему -трагические настроения в обществе, что подростки растут без радости и оттого их так легко увлекают сбытчики наркотиков. Называли опыт школы №37, где введен «спецкурс радости». «Дать людям надежду, — говорит нарколог. — Показать свет в конце тоннеля».
Что станет барьером на пути катастрофы? Профилактика? Психотерапия? Возвращенные народные дружины, которые станут дефилировать по улицам и бороться со сбытчиками героина и анаши? Современные реабилитационные центры, на которые пока что нет ни помещений, ни денег? (И чтоб командовали центрами не милиционеры, а медики). Между тем нынешняя реабилитация скорее служит распространению наркотиков. Тут же прозвучал голос молодой женщины в погонах, что либеральное законодательство фактически освобождает от ответственности самого наркомана и надо вернуть прежнюю жесткую норму.
(Я вспомнил несчастного парня в нашем доме, который из веселого мальчишки превратился в тень, ему мало собственной трагедии, надо бы, чтоб он в обществе превратился в изгоя?).
И снова — надо, надо, надо… Нужна скорая наркологическая помощь — мальчишек, умирающих от передозировки, больницы не принимают. Надо чистить город, усыпанный использованными шприцами. Наполнить содержанием областную программу по борьбе с наркоманией, сегодня она — «пустое место». Надо занять подростков спортом и другими интересными вещами, сегодня 83 процента их предоставлены самим себе…
Я бегло пересказал поиски ключа от проблемы, поиски «петушиного слова». Не понял только, почему разговор в мэрии проходил практически без прессы. Неужели власти считают, что без средств массовой информации они сами могут «поднять город» на борьбу с наркоманией? Eсли коллеги заинтересуются, я готов им предоставить расшифровку записи из своего блокнота.