Двенадцать часов из жизни инспектора
«Ну что, злодействовать начнем?» — улыбаясь, говорит Саша, старший сержант отдельного батальона дорожно-патрульной службы областной ГИБДД.
Саша берет полосатую палочку и выходит из теплого стационарного поста милиции, что на перекрестке улиц Республики и Мельникайте, в холодную мглу, освещаемую лишь желтыми лепешками фонарей да фарами машин.
На электронных часах радиоприемника, примостившегося на столе между толстой тетрадью с протоколами и «Книгой службы нарядов», — восемь вечера. Как всегда, вместе с Сашей дежурит Степан, старшина милиции. Записывает ориентировку, которую передает скрипящий голос из рации: «Всем постам, патрулям: машина, госномер такой-то, не остановилась по требованию, прошу оказать «теплый» прием. Кто принял?» Степан берет серую трубку рации: «Пятнадцатый принял». «Четырнадцатый принял, семьсот девяносто пятый принял…» — сквозь треск доносятся голоса из рации.
Рация «довоенного» образца -единственное, что связывает инспекторов с миром. Все крепится на проволочках, изоленте и… честном слове.
Осматриваю тесное помещение, в котором умещаются три обшарпанных деревянных стула, под одним из них монотонно урчит печка, прикрепленный к стене столик, в верхнем левом углу — стенд для информации — «доска почета» (позывные отделов милиции, адреса опорных пунктов Ленинского АТО и т.д.), справа, на гвоздике, — бронежилет и светоотражательные жилеты.
Распахивается дверь, заходит Саша с задержанным водителем — просроченное водительское удостоверение старого образца. Нарушитель — импозантный мужчина в кожаном плаще: «Мужики, да я с этими правами полмира проехал! Отпустите». После продолжительных уговоров интонация становится интимной: «Возьмите полтинник, и разойдемся». Но Степан продолжает заполнять протокол и предлагает вызвать хозяйку машины, чтобы она отогнала авто в свой гараж, иначе милиционеры поставят машину на платную стоянку.
Водитель не хочет звонить хозяйке и неожиданно заявляет: «Я ключи от машины потерял». На что ему резонно возражают: «Сейчас возьмем двух понятых и обыщем машину и вас, наверное, ключи найдутся». Раздраженный нарушитель, размахивая сотовым телефоном, соглашается: «Обыскивайте, я на вас в суд подам. Такие бабки выложу, что вы проиграете!» В результате, не добившись поблажек, он вызывает своего знакомого, чтобы уехать домой.
Стоило выйти одному, как Степан приводит другого водителя — нарушил знак движения по полосам. Молодой парень покорно спрашивает, что ему грозит. Инспектор, узнав, что тот едет с Севера через Тюмень на похороны брата, возвращает удостоверение и отпускает, предупредив, что нужно быть более внимательным к знакам.
После его ухода Саша поясняет, что иногородние часто не замечают знаков, поэтому их просто предупреждают, — не штрафуют. Тем более что у парня такая беда.
Двери снова открываются, женщина спрашивает, где находится нужная ей улица, табличек-то на домах днем с огнем не сыщешь. Саша объясняет. Вообще, горожане часто у них консультируются, обращаются за помощью…
Саша со Степаном периодически меняются: то один на улице дежурит, то другой. Долго не простоишь — холодно. Минимум два раза в месяц болеют, но на больничный не идут — работать некому.
Только при мне, за несколько часов дежурства, задержанные несколько раз оскорбили инспекторов. «Как только милиционеров не называют, — рассказывает Саша, — а ответить мы не можем: нагрубишь — сразу же выговор или увольнение. А если оформишь протокол — все равно обидчика не накажут. Словесное оскорбление милиционера -слишком малый повод для заведения уголовного дела. Вот если бы инспектора еще избили, тогда можно и дело заводить. Атак…»
Зарплата небольшая, работа тяжелая. Сейчас многие собираются увольняться: прошел слух, что милиционеров лишают льгот. Кому хочется рисковать здоровьем, а порой и жизнью, за гроши? Как-то на пост, что у строительной академии, ворвался мужик с ножом, приставил его к горлу инспектора и потребовал отдать ему оружие и деньги. Хорошо, что напарник, дежуривший на улице, увидел это. Отобрал ножу преступника (при этом сильно поранил руку), а затем уже вдвоем они связали напавшего.
Общаясь с Сашей и Степаном, я удивлялась тому, что за несколько лет такой работы они не стали грубыми, равнодушными людьми. Со всеми вежливы, спокойны, с отличным чувством юмора.
В четыре часа ночи моя смена закончилась (очень захотелось спать). А их дежурство продолжается до восьми утра. Затем — «сдаются» своему командиру в ГИБДД: сдают протоколы, оружие, отчитываются о проделанной работе. Через двое суток — следующая смена.