Путешествие к герою-5
От автора. В четырех декабрьских номерах прошлого года я рассказывал о том, как искал в столице Украины следы Героя Советского Союза Николая Захарчука. Он ушел на фронт из деревни Новый Кавдык Ялуторовского района и за форсирование Днепра был «посмертно» удостоен звания героя. Чудом остался жив, прошел немецкие и советские лагеря. Николай Захарчук умер за четыре месяца до моего приезда в Киев и мне пришлось восстанавливать его судьбу по скупым строкам документов и воспоминаниям дочери Валентины Николаевны. (См. «Тюменский курьер» за 1, 3, 10 и 17 декабря).
Все, что было с Захарчуком в плену, что касается его работы на советскую контрразведку в немецкой разведшколе «Сатурн», скрыто. И есть что-то пророческое в том, что даже книга об этой разведшколе называется «Сатурн» почти не виден».
Поэтому вместе с читателем нам . предстоит пройти зыбким путем догадок и предположений, чтобы попытаться представить себе с достаточной степенью вероятности, что случилось или могло случиться с Николаем Захарчуком в немецком плену.
Конечно, прошедший фронт и плен Николай был далеко уже не тот романтический парень, любитель чтения, которого до сих пор вспоминают его сверстницы в Новом Кавдыке.
Он окунулся в огненный ад на Днепре, выдержал шквальные контратаки гитлеровцев на Вышгородском плацдарме, ранение и плен. Но ему было всего только двадцать лет. Вы можете себе представить, как ему хотелось жить? Так, как хочется жить в двадцать лет.
Eдва оправившись от раны, Захарчук понимал, что выбор у него небольшой. Точнее, практически нет выбора — только возможность медленно умирать за колючей проволокой — от голода, от холода, от болезней, которые тысячами косили пленных.
Так это было. Вот фрагмент из фильтрационных документов — показания М.С. Арефьева, уроженца деревни Малая Крутая Омутинского района:
«В Псковском лагере к моменту моего прибытия было около трех тысяч человек, а перед отправкой в Германию, через девять месяцев, осталось не более трехсот. Остальные вымерли, так как были созданы жуткие условия специально для умерщвления пленных…»
Родные Захарчука, с которыми я встретился через шестьдесят лет после описываемых событий, говорили, что у него был упрямый характер. Очень стойкий, совершенно неподдающийся. И можно предположить, что ему не хотелось драться с товарищами по несчастью за черпак бурды из гнилой свеклы, громко называемой супом. Можно предположить, что он искал способ выйти за колючую проволоку и освободиться.
Он нашел такой способ, но я уверен, что, подписывая согласие «работать на Германию», Захарчук вовсе не собирался с оружием в руках воевать против тех, с кем плечо к плечу сражался под Воронежем и на Днепре, с кем отбивал вражеские атаки и погибал…
Словом, по таким или примерно таким мотивам он оказался в абвере, в немецкой военной разведке. Точнее, в разведывательной школе «Сатурн», созданной шефом абвера адмиралом Канарисом перед самым нападением Германии на Советский Союз.
Я готов позавидовать слушателям Краснознаменной школы КГБ в Минске, которым читали лекции об истории разведывательных организаций различных стран. Вряд ли их преподаватели обошли вниманием разведшколу «Сатурн», о которой даже были поставлены весьма достоверные фильмы. Зато нам приходится собирать информацию о «Сатурне» по крохам. Так сказать, из открытой печати.
«Сатурн», специальный разведывательный центр, был создан на центральном направлении и нацелен на Москву.
Задача, как утверждают литературные источники, — «нашпиговать столицу СССР разведывательной и диверсионной агентурой. Это, по замыслу адмирала Канариса, должны быть люди, способные раствориться на советском пространстве, которых нельзя было разоблачить по наличию акцента, каких-то индивидуальных примет, то есть таких же русских, украинцев и представителей других народов, населяющих СССР. И это не должны быть представители старой эмиграции, не знающие современной России».
Адмирал Канарис, человек весьма неглупый, уже успел познакомиться с советскими солдатами, которые попали в плен в ходе финской кампании. Он полагал, что новая война даст и новый приток «кадров», которые можно будет использовать для задач, стоящих перед «Сатурном».
И война началась, и появились пленные. Много пленных.
В лагерях военнопленных отбирали тех, кто казался подходящим для разведывательной и диверсионной работы. Их склоняли к сотрудничеству посулами, голодом, страхом смерти. Многие предпочитали умереть. Но было немало таких, кто соглашался. Соглашались вступать и в РОА к генералу Власову. Соглашались и в «Сатурн». Даже художественная литература, изданная под жестким надзором советской цензуры, не раз использовала сюжеты, когда пленные поддавались на эту вербовку.
Но в тех же книгах описывалось, как действовали специально заброшенные в «Сатурн» советские контрразведчики. Как переубеждали пленных, согласившихся было работать на немцев. Даже доставляли письма от жен и детей, которые ждали домой пропавших без вести.
Предположение или совпадение? Иногда достаточно одного ключевого слова, чтобы оценить степень достоверности документа. В деле Захарчука это слово есть.
Вот это слово — «контрразведка».
Продолжение следует.
***
фото: Николай Захарчук.