Обратный адрес – Шаим
От автора. Почему бы не показать читателям, как выглядела одна из самых знаменитых в нефтяной истории мира радиограмм? Да-да, та самая шалавинская радиограмма, в которой начальник экспедиции, чтобы тайну не разгласить, написал текст русскими буквами, но по-азербайджански. Мол, нефть получили, дебит 250-300 кубов…
Центр современной документации, бывший партархив, ответил, что РД в свое время находилась на листе 72 дела N 82 фонда геологического отдела за 1960 год. Дальнейшая судьба документа неизвестна, но согласно правилам геологические бумаги поступают в государственный архив Тюменской области…
Было время полной безвестности. Строился первый нефтепровод «Шаим-Тюмень», а «Комсомольская правда» напечатала — «Ишим-Тюмень». Было время безумной славы, когда депутатом Верховного Совета был избран буровой мастер из Шаима. Было время вторых-третьих ролей в нефтяном королевстве.
Теперь время воспоминаний. 21 июня исполнилось ровно сорок лет с первого нефтяного фонтана в Шаиме, первого в Западной Сибири.
А до этого 12 лет геологи колесили по всему тюменскому югу в поисках нефти. Первая скважина была построена в 1949 году там, где сейчас стоит дом № 109 по улице Мельникайте. Бурила ее бригада мастера Бориса Никитича Карамова, из Грозного, кстати. Через два года появился в бригаде бурильщик Семен Урусов. А еще через два, когда Карамов ушел на пенсию, Урусов и принял эту бригаду.
Однако герой нашего рассказа -не Семен Урусов, который, естественно, заслуживает высокого внимания. Он только даст вступление к теме, записанное в 1984 году.
Семен Урусов:
— Бурили мы — Заводоуковский район, Викуловский, Абатский, Голышмановский, Ишимский. На пятый год перебросили в Верхнюю Тавду. Везде вода. Наша тюменская вода, только ее мы и открывали. Воды хватало, а нефти не было. А в пятьдесят девятом вызывает меня в Тюмень Эрвье. «Семен, говорит, надо тебе с бригадой ехать в район Шаима». — «А что там такое? …А там обязательно должна быть нефть. Ты столько ищешь, ничего кроме воды не находишь…» — «Так и быть, поедем».
Безусловно, я дал согласие. А многие из бригады не совсем согласны были. И разделились мы как бы на две половинки. Меньше-то было нас, которые поехали. Причем помбуры поехали, а бурильщиков — ни одного. Не каждый хотел из Верхней Тавды, все же город, обжитый район, ехать куда-то в трущобу, где и населения в то время мало было. Поехал со мной Распопов Алексей, сразу стал бурильщиком. Владимир Шидловский то же самое…
Вот и завязка. Вот и имя героя нашего погружения в шаимское прошлое. Распопов Алексей Васильевич. Уроженец села Никитино Ярковского района. Это неподалеку от знаменитой Покровки…
Алексей Распопов:
— Коротенько расскажу. Пришел из армии в пятьдесят втором году. Сразу в Покровскую геологическую партию. Начальником, еще до Быстрицкого, был Петров. Рабочим не берет. Берет кочегаром. Я дал согласие, а сам котла сроду не видел. Две недели постажировался и стал за основного кочегара. После зимы прихожу к буровому мастеру, Ратников его фамилия. Взял меня на буровую рабочим третьего разряда. Поработал две недели, меня наверх, вторым номером. Верховой — пятого разряда. Пять лет был верховым. Самым лучшим верховым, скажем скромно. А уже в бригаде Семена Никитича, в Северных Плетнях Юргинского района, я стал первым помбуром, помощником бурильщика. А когда мы заняли первое место по министерству геологии РСФСР, нас вызвал Эрвье — ехать на Шаимское месторождение, где плавают остяки одни на лодках… Ну старые бурильщики, профессионалы: «Мы не поедем. Там Север, там нет ничего, с питанием плохо», — начали мотивировать. Урусов пока молчит, потом дает Эрвье согласие: «Выеду с половиной бригады, кто согласится».
Летели, кто согласился, одиннадцать смельчаков, гидросамолетом. Первый раз летели. Садимся на протоку Конды, нас уже встречают,- все в болотных сапогах — Шаимская партия глубокого бурения.
Тут Шаим — небольшая деревенька старинная. А буровая в 25 километрах. Семен Никитич сразу дает команду — везите туда, где буровая. Рядом поселок леспромхоза. И мы пристроились, пошли, как цыгане, квартиры снимать. По два человека, по одному. Нас поставили бурильщиками, кого-то из местных набрали.
Что запомнилось? Как-то так сложилась обстановка, что я сразу взял, как старый бурильщик. С тысячи метров первой скважины более пятисот пробурил вахтой своей. И мне же пришлось брать первый керн нефти. Бурю, бурю, вдруг — раз! — и провалилось. Поднимаю грунтоноску. Геолог Завьялов кричит: «Алексей! Да это же нефть!». Какая нефть, я ее сроду не видел…
Потом и Шидловский поднимает керн — настоящий песчаник, нефтяной. Сперва не верят, потом Белкина прилетает, Ровнин Лев Иванович: да, действительно, нефть.
Однако фонтана на этой скважине, которая носила рабочий номер Р-2 (вторая разведочная), не получилось, Скважина заглохла, ее законсервировали. Буровиков отпустили домой, отдохнуть,
Алексей Распопов:
— Приезжаю домой, в деревне Никитино у меня родина. Лежу на полатцах. Вызывают к Быстрицкому в Тюмень: «Товарищ Распопов! Собирайте шмутки. Сейчас идет «Березовец» (самоходка у нас была), я знаю, где ваша родина, там у бора «Березовец» остановится, вы загрузитесь и поедете».
Всех нас одиннадцать по Туре и собирали — с Покровки, с Дубровного. Доплыли до Хантов в трюме «Березовца», а там начальником экспедиции Жук. Говорит: «Я вас не вызывал, вы мне не нужны». Урусов уже в Шаиме, там седьмой номер ставят, а мы то уголь разгружаем, то дрова. В общем, без нас начали, дизеля угробили, мы с ними всю зиму мучились. И опять — проработала скважина часа полтора-два, и все.
А вышкари уже шестой номер ставят. На Мулымской площади. Около самой Конды, где сейчас памятник. Мы скважину замечательно пробурили. Правда, ни одной промывки не делали. Вышли на проект, стали давить — раствор не поднимается на поверхность. Пришлось поднимать колонну, потом опускать по-новой. И когда это все сделали, котлован выкопали, отводы сделали, геофизики прострелили — нефть ходом пошла. И загудела. Большой фонтан. Где-то кубов под триста. А мы все были уже на выходных. Услышали и бегом туда. Уже чувствуется — газок и нефть шуруют. Пришли — полон котлован нефти. Приезжают Эрвье и академик Трофимук — да, это настоящая нефть.
Вот отсюда началось, с Шаима. Мне полностью пришлось разбуривать Шаимское месторождение. Полностью, от первой до последней скважины. Ну, Семену Никитичу тогда Героя дают, а мне — орден Ленина. За Шаимское месторождение…
Семен Урусов:
— Те, которые с нами в Шаим поехали, все были награждены, Распопов имеет два ордена — орден Ленина и орден Красного Знамени. Были всякие шутки. Посмеивались, особенно Распопов, он -любитель задеть: «Вот видишь, у меня чуть не полная грудь орденов, а ты (оставшемуся в Тавде) что имеешь? Ничего решительно!»
У каждого свои понятия. Тот старался о себе думать. А другой… Мы, допустим, думали, чтобы больше сделать, что-то принести полезного…
От автора. Позвонили из архива. В деле № 82 на 72 странице текста радиограммы нет. Всего в деле 330 листов, просмотрено полностью.
Что случилось? Пропала знаменитая радиограмма? Или просто гораздые на розыгрыши геологи сочинили всю эту красивую легенду? И она попала во все истории и в книгу «Нефть и газ Тюмени», в первый том…
***
фото: