Новое имя в Золотой книге
В тюменской филармонии 29 октября состоялся концерт лауреата X международного конкурса пианистов им. П.И. Чайковского и лауреата конкурса имени королевы Eлизаветы в Бельгии, солиста Московской академической филармонии Александра Гиндина.
Насколько этот музыкант талантлив, можно судить хотя бы по тому, что он стал самым молодым лауреатом конкурса имени Чайковского, тогда ему исполнилось только 17 лет. А было это всего шесть лет назад.
В первом отделении звучали произведения великого пианиста, «барда фортепиано» Фредерика Шопена. Исполнены его «Полонез-фантазия», «Баркарола», два ноктюрна, три мазурки и скерцо № 3. Исполнителю вполне удалось передать переменность и страстность музыки композитора, с его глубокими переживаниями, заложенными в ней, силу и широту образов и эмоциональное богатство мелодий. Слушателей покорила и блестящая танцевальность элегического полонеза, и контрасты и драматизм ноктюрнов, и экспрессивность скерцо с его патетикой, фантастичностью и переменчивостью.
Во втором отделении звучала музыка А.Н. Скрябина, великого русского композитора-новатора мирового значения, и Мориса Равеля, французского композитора, ярчайшего представителя импрессионистической школы. Знатоки-слушатели особенно ждали «Сонату № 1» Скрябина. Это произведение Александр Гиндин изумительно играл на международном конкурсе им. Чайковского. Восторг от ее исполнения в Тюмени неописуем. Пианист свободно, артистично импровизировал, выше всякой похвалы исполнены бравурная и траурная части сонаты. Игра в темпе полета, одухотворенной мечты, изысканность звучания инструмента никого не оставили равнодушным. Музыка, казалось, проникала в подсознание, захлестывала причудливой сменой возникающих ощущений и лучезарного света. Артист играл виртуозно, с гибкой нюансировкой, улавливая и донося до слушателя малейшие изменения темпа и ритма сонаты, виртуозно использовал технику педалирования.
Два произведения Равеля прозвучали в этот вечер — «Павана на смерть инфанты» и «Ла вальс». В первом покорила колористическая ясность мелодических линий, изысканность ритма, строгость и красота звучания. Второе — это переложение самого Гиндина для фортепьяно оркестровой музыки Равеля. Гиндин выступил здесь и как композитор. Играл он, по словам знатоков, прочувственно, умно. Яркие национальные испанские ритмы этого вальса завораживали. Аплодисменты, возгласы «браво» провожали пианиста.